Сибирские огни, 1947, № 1

Командир отделения станковых пулеме­ тов Федор Лысенко воевал, как и рабо­ тал — яростно, упорно, всей душою ле- реживал военные невзгоды, гнев и горечь первого тягчайшего года войны, в боло­ тах Кажнинщины, в трясинах Западной Двины, в спаленных дотла’ деревнях под Ржевом. В последнем для него бою, прикрывая отход своего подразделения, Федор Лы­ сенко поливал огнем из пулемета насе­ дающих немцев так яростно и самозаб­ венно, что не заметил, как остался один. Уже выбыли из строя все номера его расчета, осколком снаряда снесло щиток с пулемета, а Лысенко лежал за пулеме­ том, одной рукой вцепившись в рукоят­ ку, а в другой держа лопату, как при­ крытие от вражеских пуль, и бил по врагу, пока рядом с ним пе - грохнул ена- ряд, лишивший его сознания. Придя в себя, он почувствовал, что его лицо разбито и кровь заливает глаза, ме­ шает дышать. Он с трудом поднялся и сам, без посторонней помощи добрел до санчасти. Здесь врачи обнаружили, что у него не только страшно изуродовано лицо, цо и раздроблена в локте правая рука, чего он сам не заметил... Эвакуация из фронтового медсанбата в Сибирь, тяжелые операции, долгое лече­ ние в одном из омских госпиталей, го­ рестное осознание страшного увечья (однажды, взглянув в зеркало на себя, он решил, что никогда не сможет пока­ заться с таким обезображенным лицом жене, детишкам), затем снова операции в Томской клинике — и вот Федор Лысен­ ко инвалид-отпускник. Да, инвалид, — правой рукой он уже никогда не сможет по-настоящему крепко взяться за ручку плуга, подхватить куль пшеницы и вскинуть на плечо. Спасибо томскому профессору Косых, который ис­ кусно вернул его лицу человеческий об­ лик, а то стал бы ты. Федор Кузьмич, пугаЛом для петропавловских детишек. — так думал он. С нелегким сердцем возвращался Фе­ дор Лысенко домой — война в самом разгаре, а он уже отвоевался. А дома, в колхозе, сможет ли он, инвалид, работать так, чтобы, когда вернутся боевые друзья с войны, открыто поглядеть им в глаза и сказать, что и в тылу он не сдавал по­ зиций?.. Но когда перед глазами его разверну­ лась родная Кулундинокая степь, его мысли приняли другой оборот и сердце забилось сладким ожиданием встречи с домом, с родными, с колхозом, С МИЛОЙ его душе кулундинской землей. Ничего. Федор Кузьмич, ничего, мы я дома, в тылу поработаем так, что фрицу будет жарко от лысенковской работы... Находясь в госпитале, пока заживали раны, он успел закончить счетоводные курсы. Но нет, не в конторе ему сидеть и щелкать на счетах, он в поле в брига­ ду пойдет, на землю. Много ли чапаевцы в прошлом году дали хлеба стране, фронту? А хлеба на­ до, ой как много. И где ж, как не в Кулунде, ему быть! Ведь теперь Сибирь должна давать хлеб и за Украину, и за Кубань, , кормить армию, народ. Значит, и тебе работы, Федор Лысенко, хватит и некогда будет виснуть от тыловых на­ строений. С такими мыслями возвращался Федор Лысенко к своему природному призва шло, к плодородной кулундинской земле, на которой он вырастит еще невиданные урожаи золотой кулундинской пшеницы! ГЛАВА ТРЕТЬЯ На следующий же день после возвра­ щения Федора Лысенко, к нему в хату заявились председатель колхоза Пушепко и уполномоченный райкома Тараненко. О прибытии Федора Кузьмича, видно, знал уже весь колхоз. Пришедшие поздоровались, поздравили Федора Кузьмича с возвращением. Пред­ седатель сразу приступил в делу: — Насовсем домой, Федор Кузьмич, или на побывку? Лысенко кивнул па перебинтованную руку и сквозь бинты, скрывавшие его рот, ответил: — Хоть сегодня б на фронт отбыл, да вот в инвалиды записали. Отвоевался, видать. Рука совсем из строя выбыла, да и портрет мой трошки не в порядке... Придется дома пожить... — Вот и добре, — обрадовался пред­ седатель, — нам подмога... Мы затем и пришли. О делах побалакать... — Да хворый же он, хоть бы дали передохнуть мужику, — вмешалась Пе­ лагея Фоминишна. — Трудно дела у нас идут, Федор Кузьмич. — будто не слыша Пелагеиных слов, продолжал председатель. — Отстает колхоз с посевной, от­ стает! — вставил уполномоченный та­ ким тоном, будто именно Лысенкс и был повинен в этом отставании. — Отстаем, отстаем, — вздохнул председатель. — Особенно на первой бригаде дела плохи. Бригадиром там Пван Хоменко, »ну никак с бабамп упра­ виться не может... — Да и из меня який сейчас бригадир, безрукий же я, да и говорить иге толком