Сибирские огни, 1946, № 5-6

— Проходи, проходи!.. А у нас, паря, &еда. Дед-то твой помирает, — сказал отец, пропуская вперед себя на кухню. — Расстроился оп шибко в ту ночь, как тебя изловить хотели, и назавтра же .рас­ хворался. Однако и до утра не доживет. Хорошо ты сделал, что заехал. Ведь ста­ рик-то последнее время только о тебе п тростит. Не раздеваясь. Роман прошел в горни­ цу, едва освещенную привернутой лам­ пой. Андрей Григорьевич лежал на крова­ ти, стоявшей напротив русской печки в переднем правом углу, У кровати его. си­ дела заплаканная Авдотья. Она молча по­ целовала Романа и позвала Андрея Гри­ горьевича: — Дедушка! Ты слышишь, дедушка? Роман приехал. Роман подошел, упимая слезы, к кро­ вати. Заросшая седым волосом грудь Ан­ дрея Григорьевича тяжело подымалась и -опускалась. В ней что-то хрипело и буль­ кало. Роман склонился л поцеловал деда в матово-белый покрытый холодным по­ том лоб. От его прикосновения он очнул­ ся и обвел затуманенными, далекими от всего, глазами. — Это, тятя. Ромал. Проститься он заехал, — сказал Северьян. — А-а... — протянул Андрей Григорь­ евич, и глаза его- приняли осмысленное выражение. Авдотья и Северьян помогли приподняться ему на постели. Задыхаясь, выговаривая с трудом каждое слово, он заговорил: — А я думал... не повидаю, помру... Спасибо... Мой наказ тебе — верой и правдой служи.., народу... земле родной — и совершенно обессиленный откинулся навзничь. Лицо его стало синеть, дыха­ ние становилось все более беспорядочным. Роман думал, что это уже конец. Но Ан­ дрей Григорьевич еще отдышался и пома­ нил его к себе слабым движением костля­ вой и желтой руки. Он хотел ему ска­ зать что-то еще, но Роман заметил это только по движению его губ, слов уже было нельзя разобрать. Тогда он опя'гь поцеловал Андрея Григорьевича в уже хо­ лодеющий лоб. И вдруг услышал, что ды­ хание его прекратилось. Напрасно ждал он нового вздоха, его не последовало. И тог­ да с полными слез глазами он вышел из горницы. Оставаться в ней он дольше не Мог. — На улице начинало светать н утренняя зарница блестела над белыми сопками на востоке. — Уезжай, Рома, уезжай, бог с тобой! Как-нибудь без тебя похороним дедушку, — торопила его мать, а отец (уже накла­ дывал в ковш горячих углей из загнетки н сыпал в них ладан, чтобы накадить оставившего мир юдоли и, слез Андре* Григорьевича... С тяжелым сердцем уехал Роман из де­ ла в светлое утро великого праздника, который так. любил он в детстве. С* смертью деда оборвалась в его сердце еще одна нить, связующая его с Мунгалов- ским, и теперь он больше, чем когда-ли­ бо был готов на новые муки и ус или* ради того дела, за которое погибли Тимо­ фей и матрос Усков и многие, многие сотни других, На второй день к вечеру он был уже снова в своей лесной коммуне, население которой значительно увеличилось. Из Бу- рунзулая переселились в нее призывных возрастов казаки, не хотевшие служить Семенову. XXVII Па святках в Мунгаловский приехал новый станичный атаман Степан Шар»- глазов. Остановился он у Сергея Ильича, и вечером вызвал к себе Каргина. Кар­ гин уже знал, что предстоит какое-то по­ приятнее объяснение, раз Шароглазов я* счел возможным остановиться у него. Поэтому на свидание отправился он в самом дурном настроении. Был морозный н ясный святочный ве­ чер. Чисто выметенные к празднику у ти­ пы. нежно розовеющие в сумеречном све­ те, были полны катающихся ребятишек, разнаряжешшх парней и девок. Парня были в белых, черных и сизых папахах, девки — в пуховых цветных полушалках и шалях. В одном месте плясали они под гармошку лихого «Камаринского», в дру­ гом — водили во всю улицу хоровод. Всем было весело, всем хорошо. И Кар­ гин, шагая по' широкой улице, жалел, что время озорных беззаботных потех для него навсегда миновало. Завидев его, пар­ ни п девки умолкали и расступались, да­ вая ему дорогу. Почтительный шопоток пробегал среди них. В прежнее время это льстило его самолюбию, но на этот раз только пуще расстраивало. У Чепаловых только что зажгли в сто­ ловой большую висячую лампу. Проходя по ограде мимо еще пезакрытых окон, он увидел в столовой Шароглазова н Сергея Ильича с сыновьями. Они сидели вокруг кипящего самовара. Сергей Ильич что-то рассказывал Шароглазову, и выражение ого лица было необыкновенно злым. Ша- роглавен, слушая его, прихлебывал чай из стакана и сдержанно посмеивался, и по­ кручивал левой руной свои пышные усы. «На меня наговаривает, не иначе», — решил Каргин и расстроился пуще преж­ него.