Сибирские огни, 1946, № 5-6

нула и метнулась на .печку. Светящиеся зелёным огнем глаза неподвижно устави­ лись .оттуда, наблюдая за ним. Он поп- сел у Ганьки в ногах и стал разуваться. Пришла мать и стала стелить рму на де­ ревянном диване, стоявшем у печки, Ког­ да он разделся и лёг, она села у него в и зго л о в ье и стала гладить его по воло­ сам. Сладко и больно было ему от при­ косновения ее любящих рук. Он знал, что мать будет спрашивать его всё о том же. что волновало ее больше всего. — Останешься? — опросила она, по­ молчав. — Нет, мама. Меня товарищи ждут. Я им слово дал, что вернусь. Она тяжело перевела дыхание, оброни­ ла ему на лоб горячую слезу и, не ска­ зав больше ни слова, медленно вышла из горницы, прикрыв дверь. Щемящей жа­ лостью к ней наполнилось все его суще­ ство. Расстроенный достал он из кармана брюк кисет, закурил и стал прислуши­ ваться к тихому говору отца и деда, до­ носившемуся из кухни. Скоро потух там свет, замер постепенно разговор, а он всё не мог никак заснуть. Впечатления дня неотступно стояли перед 4 его глазами, тоскливые мысли назойливо лезли в голо­ ву. Глядя на узкую подоску лунногосве­ та, пробивавшегося сквозь ставни одного из окон, впервые томился он от бессони- цы в доме, где так сладко и крепко спа­ лось ему в прежние годы. XXIII ответа, сказал: — Давай, подкрепляйся, чем бог послал. Мать придвинула ему стакан с чаом и блюдде сметаны, огец подал самую круп­ ную картофелину. Он взял ее и подумал: «А всё-таки хорошо дома». Сразу же после завтрака отец повёл его в зимовье. На востоке краснела над снежными сопками студеная заря. Над поселком в пепельном небе гасли звезды, разносило ветром клочья дыма из труб, В зимовье было ешё совсем темно. Обме­ танное заледенелой изморозью маленькое квадратное окошко почти не пропускало света. Острый запах мочи и пота встре­ тил вошедших, стайка ягнят шарахнулась от порога. Пока Роман оглядывался, отец зажег огарок- свечи, вставил его в окле­ енный бумагой фонарь. Подвесив фонарь на крюк в потолке, пошел он в ограду за дровами, а Роман прошёл в передник угол, сел иа лавку и стал любоваться яг­ нятами. Их было десять штук. Глухо по­ стукивая копытцами, они перебегали с места на место. Скоро самый большой яг­ ненок с белой курчавой шерстью подошел к нему, обнюхал его унты, потом осме­ лился и лизнул в руку. Роман погладил его, л ягненок доверчиво привалился к его ногам и стал чесаться. Отец вернул­ ся с дровами и стал укладывать их в печку. Когда печка была затоплена и дро­ ва хорошо разгорелись, отец подсел к Роману. Глядя на огонь, почесал напал­ ком кожаной рукавицы у себя за ухом и, словно извиняясь, сказал: — Под замком тебя, паря, придется держать. Днем тут ребятишки в пряталки играть любят. Ежели не замкнуть, живо на тебя наткнутся... А сейчас давай пол выметем, чтобы воздух чище был. а то ведь здесь от вони все глаза у тебя вы­ ест. -— Он встал, подал Роману лопату, а сам взял в руки веник. Они замели помет в угол, сложили его в корзину, а пол посыпали свежим пес­ ком из стоявшей под порогом кадушки. Отец пошел выносить помет и вернулся не скоро. Оказывается он заходил в дом. откуда принес полбулки хлеба, медный чайник и потрепанную книжку в пестрой обложке. — Это я у Ганьки украл, — подал он Роману книжку. — Она у него из шко­ лы. Почитай, чтобы легче день скоротать. Роман поднёс книжку к фонарю. Она называлась: «Штуцерник Печишир Зачи­ ны-Ворота и его .потомство». Отец, выпу­ стив ягнят к маткам, не уходил, переми­ наясь с ноги на ногу. Роман понял, что •объяснения не избежать и повернулся к нему. Едва он забылся тревожным и чутким •сном, как Андрей Григорьевич, постукивая костылем, принялся будить его: — Вставай, брат, пора. На дворе уже слетает. Он повернулся на спицу, потянулся. Припомнив все, зевнул, прикрывая ла­ донью рот, и быстро поднялся с дивана. Андрей Григорьевич подал ему просушен­ ные на печке еще горячие чулки. Он обулся и вышел в кухню. ,В кухне жарко топилась печь. Румяные блики пламени плясали на стеклах окна в кути, на кра­ шенных створках шкафа-угловика, на выскобленных дожелта половицах. На столе кипел самовар, лежала горка испе­ ченной в золе картошки. Мать и отец зав­ тракали. Увидев его, оба приветливо улыбнулись. Мать бросила недопитый ста­ кан, засуетилась, подавая ему мыло и полотенце, наливая воды в рукомойник. Когда Роман умылся и старательно при­ чесался в горнице перед зеркалом, отец позвал его за стол и добродушно осведо­ мился: