Сибирские огни, 1946, № 5-6

Он поставил коня к стожку и принялся разводить костер. Пока натаял из снега котелок воды и вскипятил ее, солнце кос­ нулось верхушки спалённой молнией ли­ ственницы на гребне волчьей сопки. От кипятка пахло дымом и прелым осиновым листом. Пить его не стал и единственный ломоть мерзлого хлеба, подержав над ог­ нем, съел всухомятку. Потом располо­ жился на заветрепной стороне стожка и не заметил, как задремал. Проснулся от холода. В белесом небе уже мигали первые звезды. Ветер к ночи утих, но мороз усилился. Над колочным ключом висело облако пара. Он подивился непокорному нраву ключа, с которым не может сладить лютая декабрьская стужа, и стал собираться. Прежде, чем взнуздать коня, долго катал в ладонях заледене­ лые удила, дышал на них. Только выбрался из стожка па доро­ гу, как за спиной, у перевала, завыли волки. Другие ответили им откуда-то из- за колка. Конь тревожно всхрапнул и понес. Успокоил его с трудом. Скоро впе­ реди смутно замаячили раскрытые на зи­ му ворота поскотины. В воротах остано­ вился, обмотал голову поверх папахи баш­ лыком, проверил револьвер. Царскую улицу миновал по запозью, но своей Подгорной улицы миновать не захотел, хотя на востоке уже краснело месячное зарево. Напротив церкви по­ встречался с первыми посельщиками. Это были низовские парни, шедшие по улице с гармошкой и песнями. «Так и знай, что к девкам на посиделку идут», — по­ завидовал он, натягивая пониже папаху. Завидев его, парни умолкли и нехотя по­ сторонились. Один из них пошутил угрю­ мым басом: — Шире грязь, навоз плывет! Напряженно посмеиваясь в башлык, Роман проехал мимо. Разминувшись с парнями, заторопился: из-за сопок выка­ тывался огненно-красный полный месяц. В свою усадьбу заехал пе с улицы, а через ворота, выходящие к Драгоценке. Пока расседлывал и заводил под поветь коня, месяц из красного превратился в желтый, и в ограде стало светло. Жестя­ ной петушок на князысе дома засиял се­ ребряной звездочкой, синие тени по­ строек зашевелились на снегу. В доме тускло светилось кухонное окно, выходя­ щее на крыльцо. «Видно одна мама не спит», — направляясь к крыльцу, по­ думал Роман. В ту же минуту из-под крыльца вылетел и накинулся на него с яростным лаем Лазутка. Он окликнул его, и Лазутка, виновато завиляв хвостом, осторожно приблизился к нему. Он по­ гладил пса по густой и жесткой шерсти и в ней затрещали голубые искры. Ла­ зутка осмелел и, подпрыгнув, лизнул его прямо в гу§ы... Поднявшись иа крыльцо и заглянув в окно, он увидел мать. Она стояла лицом к нему и процеживала на залавке опару. Выражение спокойной и мудрой задумчи­ вости было на ее постаревшем лице. Он постучал в переплет окна. Мать вздрог­ нула и распрямилась. Прямо перед собой оп увидел пристальный взгляд ее добрых глаз. У него зашлось дыхание. Оп припал к заледенелому окну и окликнул ее. Она выронила из рук ковшик, вскрикнула и, как безумная, метнулась в сени. Тотчас же из горницы выбежал босой, с вскло­ коченными волосами отен. Ои припадал па раненую ногу и на бегу застегивал воротник рубахи. Загремел засов, сенная дверь широко распахнулась и мать выбежала на крыль­ цо. — Батюшки мои! Живой, живой, — сказала она. смеясь и всхлипывая. Роман бросился к ней, припал к ее плечу и за­ крыл глаза. Как в невозвратном детстве, стало ему хорошо и уютно. Из сеней раздался строгий отцовский басок: — В избу, в избу давайте, — и отец посторонился, пропуская их мимо себя. Роман услыхал его взволнованное дыха­ ние. остановился. По отец подтолкнул его в сцину: — Проходи, проходи... Войдя в кухню, Роман с помощью ма­ тери снял башлык и папаху, горячо по­ молился на образа и растроганно вымол­ вил: — Пу, здравствуйте. — Здорово, здорово, — откликнулся вошедший из сеней отец. Он обнял Рома- па и, привстав па носки, начал целовать его крест иа крест в обе шеки. А мать стояла у печки и глядела на них счаст­ ливыми, мокрыми от слёз глазами. Из горницы, стуча костылём, вышел Андрей Григорьевич. Он усердно крякал и бод­ рился. — С приездом! — поздравил он и строго приказал: — Подойди, поцелуемся. Ведь ты, можно сказать, из мертвых воск­ рес. Давно мы тебя оплакали... Роман поцеловал его в жесткие, стар­ чески белые губы. Затем Андрей Григорь­ евич усадил его рядом' с собой на лавку и спросил: — Ты что же. насовсем или только на побывку. — Только повидаться, — вздохнул Роман. — насовсем мне- нельзя. — Так. так... Значит поопаситься на­ до, раз не с повинной приехал, — и Ан­ дрей Григорьевич велел Авдотье привер­ нуть в лампе огонь, а Сег.ерьяна послал