Сибирские огни, 1946, № 5-6

— Пошто не продать, продать можно. Только однако деньги-то у тебя худые, па­ рень. — Отчего же худые? Деньги у меня на любой вкус имеются. Есть царские, керенские, читинские, — и Федотка из­ влек из полевой сумки порядочную пачку денег. — Выбирай, какие нравятся. —• Давай, однако, керенские. Только не знаю, сколько взять у тебя. Двести рублей не, дорого ли? — Оно и дороговато, да уж ради зна­ комства. так и быть заплачу двести. —• Звать-то тебя как? — Меня то? Цыренпилом. — А но отчеству? — Папа был Бадмай. — Ага, значит Бадмаевич... — Ну, так будем знакомы, Дыремнил Бадмаевич. Свободное время будет в гости приеду. —• Приезжай... Парасуя пить будем. Старик получил деньги и приказал дев­ ке поехать с Федоткой и Романом в табун за барашком. По дороге в табун Федотка все время приставал к ней с разговорами я пытался ущипнуть ее. Девка била его по рукам ременной плеткой и озорно смея­ лась. Табун пасла другая девка, сестра первой. Когда поймали барашка, Федотка распрощался с сестрами за руку и пообе­ щал обязательно наведаться к ним в го­ сти. На обратном пути он сказал Роману: —• Девки, паря, что надо. К которой- нибудь из них я обязательно подсватаюсь. Они, видать, покладистые,' а я очка не пронесу. VIII После совещания с командирами, Лазо и Василий Андреевич выступили перед ка­ заками. Лазо, получивший накануне член­ ский билет коммунистической партии, го­ ворил особенно хорошо. Целый час с ув­ лечением слушали его аргунцы. Понятным и убедительным для каждого языком рас­ сказал он о ’ создавшейся на Дальнем Во­ стоке обстановке и о положении на фрон­ те. Необычайной духовной ыощыо и кра­ сотой веяло от его гибкой стройной фигу­ ры, когда стоял он на заменявшей трибу­ ну двуколке и, порывисто жестикулируя, бросал зажигающие слова. По-отцовски любовался им Василий Андреевич и ди­ вился его колоссальным знаниям, всесто­ ронней одаренности и бившей ключом энергии. А наиболее серьезные станични­ ки восхищенно шептали друг другу: «Го­ лова!» И когда Лазо кончил речь, они долго и шумно аплодировали ему. Потом стали требовать, чтобы выступил Василий Андреевич. Каждому из них было интерес­ но послушать, что скажет свой брат-ка­ зак, пробывший целых двенадцать лет на каторге и в ссылке. — Просим! Про-о-сим!.. — горланили они до тех нор, пока он не очутился да двуколке. — Товарищи! Земляки мои дорогие! обратился к ним Василий Андреевич*. — Долго говорить я не могу и не буду. Почти все. что я хотел бы сказать вам, сказано гораздо лучше товарищем Лазо. Скажу я только одно. Ононский юулак Се­ менов надеялся, что он подымет Забай­ кальское казачество против советской власти. По он просчитался. К нему примк­ нули только кабульские богатеи, из ко­ торых пополам с грехом сколотил он два полка четырехсотеныого состава. Вы же,, цвет прудового населения наших станиц, дружно поднялись на него вместе с рабо­ чими и крестьянами, II я говорю вам от всей души: правильный выбор сделали вы, товарищи. Ваш путь к лучшей доле вместе 'С народом, большевиками, а те с жалкой кучкой офицерни и кулачья. Смело идите но нему и не вих­ ляйте из стороны в сторону, не слушай­ тесь шептунов и атаманских подпевал, кое-где затесавшихся в ваши ряды... Ско­ ро начнутся решающие бои. В этих боях вы должны показать себя кренкоспаяшшй и стойкой частью. И если вы разрешите мне сегодня от вашего имени заверить областной ревком и Центросибирь, что вы никому не отдадите завоеваний пролетар­ ской революции, я сделаю это с величай­ шей радостью. — Заверяй Василий! Не подкачаем. Баш­ ку Семёнову свернем, — дружно закрича­ ли бывшие фронтовики, а за ними весь полк. Только два-три десятка таких лю­ дей, как Алешка Пеналов и Петька Кус­ тов, молчали, стиснув зубы. После митинга Василий Андреевич по­ дошел к Роману и сказал, что ему нужно поговорить с ним наедине. Они отошли от палаток в степь и сели па песчаный бу­ горок у старой тарбагаиьей норы. Помол­ чав, Василий Андреевич спросил: — Ты что же выделываешь, племяш? — Ничего' не выделываю, Кто это на­ говорил на меня? —■ Кто — неважно. Важно, что ты без толку головой рискуешь, геройство по­ казываешь. Не ожидал я, брат, этого'от те­ бя. Я думал, что ты серьезный и разум­ ный парень, а ты, оказывается, ребячест­ вом занимаешься. Роман покраснел и потупился. Пе пони­ мая, чго дядя нашел плохого в его пове­ дении, он с минуту размышлял, а потом с усмешкой спросил: