Сибирские огни, 1946, № 5-6

— Тогда прошу милости сюда, — по­ казал Бянкин на палатку, из которой вы­ бежал, и посторонился, пропуская вперед Лазо и Филипова. Войдя следом за ними и бочком забежав вперед, он сказал: — Здесь находится паша аптека .— святая святых,ч так сказать, и одновременно из- за стесненных обстоятельств — наше жилье. Палатка была просторной и высокой. Посредине ее стоял поддерживающий крышку толстый бамбуковый шест. К шесту прислонился выкрашенный белой краской столик, на котором стояли деся­ тилинейная лампа и графин не то с во­ дой, но то с водкой. Левую сторону па­ латки занимали зеленые, окованные же­ лезом сундуки с надписями на крышках: «(Аптека Второго Аргунского полка». На правой стояли три железные койки, застланные синими одеялами. На одной из коек валялась украшенная алой муаровой лентой гитара о инкрустациями на деке, на другой — рассыпанная колода китай­ ских карт и лист бумаги с записями не­ законченной «пульки». — Как у вас обстоит дело с медика­ ментами? —■ поинтересовался Лазо. — йе блестяще. Проще сказать — плохо. Имеются только иод, сулема, мар­ ля и спирт, к сожалению, в весьма и весьма ограниченном количестве. А спирт мы, знаете ли, расходуем больше всего. Чтобы поковыряю,ся у человека в ране или сделать болезненную перевязку, — приходится подносить ему стаканчик этого испытанного средства. Заметив ироническую усмешку Лазо и ехидный взгляд Филинова, Бянкин развел руками и в новом приступе красноречия продолжал: — Конечно, это но идеальный выход. С высоты современной медицины это просто дичь, товарищ Лазо. Но что нам делать, если о болеутоляющих и снотвор­ ных из опиатов остается только мечтать. Я буквально десятки раз обращался с докладными по всем инстанциям, я про­ сил, я требовал. Может быть, вы помо­ жете, товарищ Лазо, вырвать где-нибудь самую малую толику необходимых нам медикаментов. Я даже списочек могу со­ ставить для вас. — Постараюсь, но многого не обещаю. Мы и так совершенно опустошили все аптеки Читы и других городов вплоть до Иркутска. А больше достать лекарств нам неоткуда. — Ну что' же, на нет и суда нет. Разрешите следовать дальше? В следующей палатке находились ра­ неные в последнем бою казаки. Лежали они полукругом у стен на разостланных на земле войлоках, покрытых желтыми бязевыми простынями. Подушек не было ни у кого. Их заменяли шинели и ту­ журки. Одеяла были из серого солдатско­ го сукна. От них пахло затхлостью и неистребимым дурманящим запахом кар­ болки. Большинство казаков было бане­ но легко. Тяжелых было только двое. Один из них курчавый, с разрумянив­ шимся от смертного жара лицом умирал от нулевой паны в живот. С другим, по­ ложенным на широкий топчан, заменяв­ ший перевязочный стол, возились сейчас фельдшера. Они пытались извлечь у него засевший в мякоти бодра осколок буты­ лочной гранаты. У раненого рябое курно­ сое лицо было мокрым от нота. — А-аа... А-ах! — напрягаясь всем своим крупным телом, хрипло вскрикивал он от невыносимой боли и ругался забо­ ристой казацкой руганью. — Потерпи, Лопаткин, потерпи самую малость, —• упрашивал раненого рыжий, фельдшер, державший его привязанные к топчану ремнями волосатые и широко­ костные руки. — Что, плохо, брат Лопаткин? — спросил у пего Филинов. —1Как калеными щипцами рвут. Ска­ жи ты, чтобы хоть водки дали. — А не навредишь ты себе? — Ни черта. Мы привычные, :— по­ пытался улыбнуться казак и тут же ди­ ко вскрикнул: — У-ух... — Ну, вот и все, — сказал в это время торжествующим голосом фельдшер, извлекавший осколок, — вот он какой иззубренный, — поддев на ланцет, пока­ зал он скрученный в спираль осколок, на острых рваных краях которого висели волокна мяса. — Возьмешь его себе на память? — Оставь его себе, а мне лучше вы­ пить дай. Когда Семенова в плен возь­ мут, пусть ему этот штопор в мягкое место ввинтят. Фельдшер вопросительно глянул на Бянкина, а тот в свою очередь — на Ла-зо. В глазах Лазо помелькивали хитрые искорки. Видя, что он явно расположен к Лопаткину, Бянкин извлек из кармана синих своих галифе связку ключей, отом­ кнул стоявший у входа желтый шкафчик Я достал оттуда бутыль со спиртом. При виде бутыли, сидевшие на своих постелях раненые сразу беспокойно заворочались, стали жадно облизывать губы. Бянкин палил полный стакан и поднес Лопатки­ ну. Тот выпил стакан единым духом и удовлетворенно крякнул: —• Ну, теперь все. Теперь я спать буду. Тащите меня на постель. — Эх-ма! — невольно вырвалось у одного из раненых, когда породившая