Сибирские огни, 1946, № 5-6

удачу рисунки, этюды акварелью и маслом, он был удовлетворен, говоря, что люди, так прекрасно передающие мертвую и жи­ вую натуру, мопут поступать прямо в на­ турный класс столичной рисовальной шко­ лы». Д. И. Каратанов был постоянным веду­ щим преподавателем этой школы. Известный сибирский художник А. П. Лекареико пишет в воспоминаниях: «Пре­ подавателями в школе были: художник Каратанов, скульптор Попов и Вагнер, но самым авторитетным и пользовавшимся об­ щей любовью учеников был Дмитрий Ин­ нокентьевич. Его я и считаю своим первым учителем и воспитателем, который привил вкус к искусству и любовь, к озое.му пре­ красному краю». * * * Историческая тема в творчестве Д . И. Караганова, наряду с пейзажем, занимает одно из главных мест. Над картиной «Красноярский ' бунт 1698 года» художник Каратанов работает уже ряд лет. Как известно, В. И. Сури­ ков немало потрудился над этой темой: он оставил несколько эскизов и этюдов, отмеченных датами разных лет, следова­ тельно, тема его интересовала долго и серьезно. В 1901 году появилась статья Н. Н. Оглоблина, работавшего над документами сибирского приказа: «Красноярский бунт 1696—98 nr. .(очерк из истории неродных движений в Сибири)». Значение краснояр­ ского буита не было лишь узкоместным. «Красноярская шатость» 1696—98 гг., — пишет Оглоблин, — не прошла бесследно для Сибири, с интересом следившей за борьбою «воровских людей» с воеводами. Есть доказательства, что многие сибир­ ские города были в деятельных сношени­ ях с красноярскими бунтовщиками. Стро­ ились какие-то общие планы действий, намечалась отдаленная цель, развивалась солидарность интересов. Красноярск обро­ нил какую-то новую мысль, над которой «думали» и другие сибирские 'порода». Розыскное дело московских «сыщиков» думных дьяков Полянского и Берестова за 1'695—99 inr. сохранило сведения о «брожении» в Иркутске, и о связи иркут­ ских служилых людей с красноярскими «воровскими людьми». В 1695—96 годах происходили «бунтовские за;мьюлы и мя­ теж» служилых людей Селенгинского, Удинского, Кобанского и других острогов Иркутского уезда против приказных лю­ дей этих острогов. Тема по своей исторической значимости была вполне приемлема для Сурикова и соответствовала его творческим задачам. — Я не понимаю действия отдельных, исторических лиц, — говорил он, — мне нужно вытащить их на улицу, т. е. в на­ род. Массовые сцены на улицах Краснояр­ ского острога и на берегу Енисея давали возможность Сурикову, в свойственном ому приеме, раекрьГгь образ варода-ге роя. Кроме того, заинтересовала эта тема Сурикова еще и потому, что здесь дейст­ вовало казачество, а художник гордился ‘своим происхождением из сибирских ка­ заков В письме к брату он советует най­ ти статью Оглоблина: «Тут есть фамилии многих наших казаков, в том числе имена наших предков с тобой — казаков Ильи и Петра Суриковых, принимавших участие в бунте против воевод-взяточников». В одном из эскизов Суриков показывает эпизод избиения воеводы на площади пе­ ред Покровским собором в «малом горо­ де», стены и башни которого показаны на рисунке. По предположению исследо­ вателя творчества Сурикова — А. И. Ту- руиова, справа на переднем плане показа­ на фигура Карачана Тайларова, предводи­ теля «служилых инородцев», выступивших против воеводы вместе с казаками, а вто­ рая (средняя) фигура, везможно, казака Петра Сурикова — активного участника событий. Воевода Дурново показан в с е­ редине толпы, схваченный десятком рук. В статье Оглоблина говорится: «...затем Дурново вытащили на двор, толпа под­ хватила его, била по щекам, за волосы драла, издевалась всячески...» На другом эскизе показан эпизод, когда «по сговору Лисовского — наместника, в одно время бывшего воеводой вместо Дурново — воевода был брошен в лодку и отправлен вниз по Енисею, а народ с берега бросает камни во след». Замыслы были интересными, но, видно, не удовлет­ воряли больших требований гениального художника Сурикова. По сведениям В. А. Никольского, в семье художника сохрани­ лись несколько первоначальных набросков композиции этой картины. Работа над темой Красноярского бунта совпадает с подъемом революционного движения в России, с 1905 годом. Е сте­ ственно, что перед Суриковым встала з а ­ дача по-новому разрешить тему бунта, которая живо перекликается через века с событиями, современными ему. Револю­ ционному смыслу темы Красноярского бунта Суриков придавал особую значи­ мость, а эскизы, которые он создал, мож­ но думать, он ценил лишь как эпизоды, требующие больших обобщений для соз­ дания настоящего образа народа-героя. Работа затянулась на годы, но смерть художника прервала рождение картины. Суриков меньше двух лет не дожил до Великой Октябрьской революций, которая сделала его гениальное наследство вечным достоянием народа. Художник Каратанов — гражданин и певец Сибири не мог пройти мимо неза­ вершенного замысла Сурикова — воспро­ извести в художественных образах собы­ тие, являющееся одной из героических страниц истории Сибири. Тема эта сама по себе большая и ответственная, а после многих вариаций великого Сурикова стала еще серьезней для нашего современника Дмитрия Иннокентьевича Каратанова. Н уж ­ на большая решимость, чтобы, после по­ пыток Сурикова, искать и найти свой под­ ход к данной теме. Каратановым взят эпизод, когда воево­ да, схваченный народом, стащен с круто­ го берега к воде и восставшие, полные решимости расправиться с ним, на миг остановлены жестом Лисовского, уговари­ вающего народ не убивать Дурново, а бросить в лодку и спустить по течению. Драма доведена до кульминационной точ