Сибирские огни, 1946, № 5-6

«Впервые я посетил Василия Ивановича Сурикова, — пишет в своих воспоминаниях художник, — в 1888 году, когда мне не было еще полных четырнадцати лет. Но сегодня, когда я пишу воспоминания о на­ шей первой встрече, мне невольно кажет­ ся, что она происходила недавно—так све­ жи в памяти мельчайшие подробности ее. С раннего детства я научился любить и уважать знаменитого художника-крас- ноярца по рассказам своего отца и по ху­ дожественным репродукциям с картин Ва­ силия Ивановича, хранившимся в библиоте. ке отца. С душевным трепетом, прижимая к груди пачку своих детских рисунков, во- * шел я в дом Суриковых. — Васенька у себя, — сказала мать Су­ рикова, приветливо поздоровавшись ос мной. — Пройдите к нему наверх. И вот я в «святая святых» живописца, в комнате, где развешаны его этюды, а на мольберте — неоконченная картина «Исце­ ление слепого». Василий Иванович часа три беседовал со мной, указывая на достоинства и недостат­ ки моих рисунков, показывал мне свои итальянские этюды, и дал много ценных советов. — Когда ты рисуешь что-нибудь, никог­ да не начинай с деталей, всегда с общего, — сказал Василий Иванович и при мне сделал беглый набросок со своей руки, показывая, как именно нужно рисовать. — Ты работаешь с натуры. Это хорошо. Продолжай. Но надо учиться писать пра­ вильно, — и он дает мне гравюрку италь­ янского художника Блоас с изображением женской головки. — Посмотри, как пра­ вильно сделаны нос, глаза, научись пра­ вильно строить лицо. Больше рисовать на­ до на воздухе, на солнце. И, рисуя любым материалом — карандашом, углем— зсегда имей в виду цвет, живопись». * * * Большое влияние на формирование ху­ дожника Каратанова имел также известный сибирский художник М. А. Рутченко, мас­ тер академической выучки, знаток искус­ ства. Знакомство Каратанова с Рутченко относится ко времени первой встречи его с В. И. Суриковым. Талантливый педагог Рутченко обратил внимание на исключи­ тельные способности ученика и давал ему систематические уроки по рисунку и жи­ вописи. Еще больше сблизил ученика с учителем случай, о котором вспоминает художник Каратанов. «Как-то я узнал, что Михаил Алексан­ дрович ищет квартиру. А я слышал, что отец собирается сдать половину нашего дома знакомому чиновнику. Не спросив от­ ца, я побежал к учителю. Мы собрали его этюды и краски, наняли извозчика и пое­ хали. Случилось так, что в это же время задумал переезжать к нам и знакомый от­ ца Подводы столкнулись в наших воротах. Папаша в недоумении разводил руками на крыльце, извинялся перед гостями и при­ нимался ругать меня. Не помню точно, как и чем я оправдывался, что говорил, но помню хорошо, что кончилось все это ве­ селым чаепитием у нас, после чего жить в нашем доме остался Михаил Александро­ вич. Правда, после от нас он переехал к Чернышевым, и я его навещал там. Рабо­ тал Михаил Александрович тогда больше над религиозными темами. Это были зака­ зы красноярского собора. Рассказывал он мне много об Академии Художеств, о строгом седом академике Бруни, об акку­ ратном, румяном профессоре Неффе — ав­ торе «Купальщиц». Конечно, в определении творческого на­ правления Рутченко не мог влиять на К а­ ратанова, но требовательный подход к тех­ нике исполнения передался ученику. К сожалению, работы художника Р у т­ ченко почти не сохранились. В Краснояр­ ском краевом музее находится лишь одна его картина «Узник». Осенью 1892 года Дмитрий Карат анов, по совету В. И. Сурикова, поступил в Им­ ператорскую Академию Художеств. «Петербург мне показался серым,—вспо­ минает. художник. — Нева походила цве­ том на гранит ее набережных, а низкое си­ зое небо,, казалось, опустилось на крыши великолепно-строгих дворцов. И даже рус­ ский разговор не так звучал, как у нас в Красноярске». И лишь в мастерских Академии молодой художник на время забывал о могучем Енисее и синих горах, поросших тайгой. «Из преподавателей,— далее вспоминает, художник, — пользовался общей любовью всех студентов Илья Ефимович Репин. Маленький, оживленный он входил в ма­ стерскую, брал кисти и учил, как надо ■писать, возносил до небес и похвалах чыю- ш б у д ь работу, понравившуюся ему, а иногда возмущенно ругался, когда сту ­ денты не могли выполнить его требова­ ний». Часто знаменитого учителя сопровождал его талантливый ученик Валентин Серов, который обратил внимание па своеобраз­ ные работы Каратанова. Позже Каратанов написал декорации к первой постановке оперы «Вражья сила» — композитора Александра Серова — отца художника. * * * Еще в Красноярске в галлерее золото­ промышленника П. И. Кузнецова Карата­ нов видел картину Сурикова «Памятник Петру 1 освещенный луной». Неповтори­ мая композиционная законченность этого произведения уже тогда поражала его. Однажды петербургской ночью он, возвра­ щаясь из театра с друзьями Быстрениным и Герардом, остановился на площади и гени­ альное творение Фальконэ и Колло, воспе­ тое Суриковым, возникло перед его вос­ хищенными глазами. — Чего молчишь, Каратанов, — шутя говорил Герард, — или у вас в Краснояр­ ске есть такие памятники, или такая опе­ ра? — Такой оперы нет, — отвечал Кара­ танов, — но есть свой театр и есть такое свое, чего нет в Петербурге и вообще нигде! Наверное, Каратанов имел ввиду синие просторы Енисея, вечный шум тайги и на­ громождения скал, оплетенные цветами. На летние каникулы Каратанов уехал в Сибирь. С волнением он подъезжал к Красноярску, пристально вглядываясь в холмистый горизонт, за которым вот-вот должна была показаться гора с белой ост-