Сибирские огни, 1946, № 5-6

закончил свой солдатский путь артилле­ рист гвардии сержант Николай Козлов. Пожалуй, только глубокие складки у мальчишеских губ, да твердый блеск озор- яоватых зеленых глаз говорят о прожи­ том и испытанном на войне, но попреж нему ярко цветут веснушки на его ро­ зовом Лице, попрежнему непокорно вьет­ ся рыжий чуб, лихо выпускаемый из-под кепки. Скоро год, как вернулся Николай до­ мой, а все еще хочется лишний раз при­ тронуться руками ко всему, о чем сто­ сковался за годы солдатской жизни вда­ ли от родного дома. Хочется с головой окунуться в эту мирную, теплую дере­ венскую жизнь, о которой так много и так сладко думалось во фронтовых блин­ дажах, в ' дороге... Когда, Николая, по возвращении его из армии, как человека грамотного и заслу­ жившего большое доверие, определили кладовщиком в первую бригаду, он, явив­ шись к амбарам, первым делом опробовал весы. Уселся на площадку весов, спиной прислонился к стойке, а руками ухватил­ ся за переносные скобы. — А ну, Алексей Николаевич, навеши­ вай гири, спробую! — сказал он завхозу Лопухову. Тот поставил гири — на цент­ нер. Николай напружинил тело, уперся ошной в стойку весов, а руками потянул скобы и легко вдавил площадку весов вниз. Набавили гирь, снова осилил. Так до двенадцати пудов и дотянул, только лицо чуть закраснелось. — Ничего, силенка есть, можно рабо­ тать, — сказал он с удовлетворением. При перевешивании зерна, погрузках и разгрузках весовщик Козлов никогда не пользуется чьей-нибудь помощью — сам накладывает мешки на весь(, сам их сни­ мает, носит в амбар или грузит на авто­ машину. В эти дни вывозки хлеба он пе­ реворачивает за день сотни пятипудовых чувалов. Когда ж е у него выдается сво­ бодное время, он запирает амбар и идет на ток. И, взяв вилы, забравшись \ на скирд, начинает так подавать снопы на полок молотилки, что даж е Василий Ни­ колаевич Орлов его увещевает: — Д а уймись, не торопись ты, Ни­ колай, чего ты надрываешься. Заморишь меня, парень, совсем... А Николай только посмеивается. Да захватывает еще больше снопов на вилы. За день он успевает поработать на многих местах. И все с прибауткой, с шуткой, будто играючи — молодая сили­ ща так и выпирает из его крепкого, стат­ ного тела. В темные осенние вечера, когда б от­ дыхать надо после дня страдвой работы, молодежь бригадная, собравшись где-ни­ будь за ветром, распевает песни так, чте отдаются они в полях и перелесках, и плясовой топоток сотрясает гулкую осеннюю землю. И чей звучный голос верховодит над всеми молодыми голосами, чьи каблуки неустанно с малиновым зво­ ном шпор выделывают самые замыслова­ тые коленца и готовы выстукивать нлясо- вую хоть до утра? Конечно, ж это Ни­ колай Козлов — первый в колхозе запе­ вала, плясун и затейник. Он привез в колхоз много неслыханных доселе песен, то разудалых ветровых, то полных сол­ датской грусти и теплого раздумья. И особенно любит он песни, которые часто певалнсь там — на фронте, в блиндажах, у походной печурки: «Землянку», «Катю­ шу», песню о трех танкистах. Частенько, уже перед рассветом, вый­ дет из избы бригадир Иван Пономарев и увещевает: — Уймись, Николай Петрович, ведь завтра же подыматься рано, а ты никому уснуть не даешь. Сейчас Николай в амбарчике, деревян­ ной лопатой, сразу захватывая по пуду зерна, перелопачивает в сусеках пшеницу, чтобы не нагревалась, слушает песни девчат веяльщиц и подпевает им впол­ голоса... «Скажи тъ1, какие дивчины вымахали, покуда я воевал, — думает оя, кося гла­ зом на веяльщиц. — Ведь Зинушка-то Анпилова совсем девчушкой была, когда я в армию уходил, я даже и не примечал ее. А теперь, гляди — шестнадцать лет. а по виду — невеста...». При этом он вспоминает частые намеки матери Марии Гавриловны, что пора бы ему и о семье подумать и невестку в дом привести, — вон в колхозе сколько невест поднялось, одна другой краше а крепче. — Николай Петрович, чего-то у нас среднее решето придуривает, не взгляни те ли? — кричит от веялки Валя Ново­ селова. Дело-то„ конечно, не в решете. Валя и Нина, перемигнувшись неприметно от строгой Зинаиды, хотят устроить минут­ ную передышку да переброситься словцом с Николаем Петровичем. Но лишь только Николай, осмотрев решета, вылезает из веялки, как Зина тотчас берется за руко­ ятку. Приходится и подружкам ваяться за совок и лопату. — Ну, Зинаида, до чего строга, дело­ вит». Она с вас, девушки, семь потов сго ­ нит, — говорит Николай с уважением Однако, он не может себе отказать, что­ бы не высыпать по пригоршне зерна за ворот девчатам. К амбару подъезжают две подводы — привезли зерно из-под комбайна, рабо­ тающего на полосе. Николай кидается к подводам и, ухватывая мешок за ушки., подкидывает его на плечо, ставит на по па, а под правую руку еще один мешок — и н а ' весы. Привезший зерно, пожилой Николай Ва­ сильевич Царегородцев, глядя, на то, как ворочает весовщик мешки, ласково ворчит на Николая: — Да ты хоть по одному, по одному.