Сибирские огни, 1946, № 5-6

А. КОПТЕЛОВ Сегодня и завтра ! На севере Салаирокий кряж заканчи­ вается мягкими сопками. Вечнозеленые хвойные леса покрывают их снизу довер­ ху. На высоких местах — сосна, в ни­ зинах —■пихта. А у подножия сопок, как <бы оберегая лес, плотной шеренгой стоят лиственниц^. Они принимают на себя удары холодных северных ветров, и нежная Хвоя защитниц погибает еще ранней осенью. Тогда на зеленых халатах край­ них сопок появляется оранжевая кайма. Позднее, после листопада в березовых рощах, на кромке хвойного леса в ветре­ ные дни бушуют оранжевые метели. В первые снегопады елки и пихты закуты­ ваются в мягкое белое покрывало и даже беспокойные, ершистые соснь} . стараются накинуть на себя снежную вуаль. Одни нагие лиственницы попрежнему принимают удары сурового северного ветра. Они сто­ ят без дрожи, — им ни по чем мороз. И лесоруб в такую пору к ним не подсту­ пайся: топор отскакивает, — не древеси­ на, а сталь перед ним. — -Крепкое дерево! — говорят о лист­ веннице в селе Юрты. — Дом срубишь — тысячу лет простоит... Но лиственницы в лесу мало, ее не ру- ,бят — берегут, будто верят, что за ней остальной лес — как за стеной. В начале июня 1941. года колхозники села Юрты изменили этому правилу: с пялами и топорами вышли в лиственнич­ ную кайму леса. Вековые деревья, падая на землю, звенели, как медь. Тяжелые сутунки люди приподымали на крепкие оси передних колес, впрягали коней па­ рами и везли на берег бойкой реченки Тарьсмы. Бревна сваливали там, где река омывала седой трезубец подводной скалы. Там было все село: одни на лошадях и автомашинах возили землю для дамбы, другие копали канаву для отвода воды, третьи обтесывали бревна и рубили из них ряжи. — Вечное дерево: износу плотине не будет! — говорили плотники. — Даж е правнукам послужит!.. По берегу, не торопясь, как бы прощу­ пывая землю каждым шагом, ходил вы­ сокий человек в роговых очках, в ботин­ ках, в белой рубашке с запонками из яш­ мы. Горячий июньский ветер кйдал на не­ го пыль с голых заречных холмов, и он хмурился, смотрел куда-то вдаль, то сквозь корявые прибрежные кусты таль­ ника, то поверх неприглядных серых холмов. Плотникам казалось, что он отво­ рачивается от них, и они спрашивали: — Что-нибудь не так сробили, Констан­ тин Прокопьевич? Он поворачивался к ним и улыбался, сдержанно, но тепло, по-соседски: — В старой деревне все не так. Мы все, как говорили, будем переделывать. — Значит, теперь лампы можно — на чердак? — Д а, через год. — А в баню мне электричество (можно Протянуть? Собралась толпа, — всем хотелось по­ слушать, узнать — скоро ли загорится этот невиданный в деревне овет. — Можно и — в баню, — ответил Кон­ стантин Прокопьевич. — Только зачем же — в баню по-черному? Ведь мы с вами условились: будем строить общественную баню, каменную, с водопроводом, с ван­ нами... — Как в городе?! — Да. А на опушке леса люди продолжали валить старые лиственницы. Все новые и новые партии сутунков подвозили к бере­ гу, пока высокий человек в очках не оста­ новил лесорубов и возчиков: — Хватит. Лес для нас, как золотой фонд, и мы будем беречь его,—сказал он. На здание станция пойдет пихта, на столбы в деревне — сосна. 2 В 1938 году Константин Прокопьевич Шадрин работал в Бийской школе меха­ низации сельского хозяйства. За его пле­ чами были годы учебы: сельскохозяй­ ственное училище, институт, аспирантура по механизации. В конце зимы он был приглашен в Бар­ наул на совещание передовиков сельского хозяйства. Там он увидел знатных масте­ ров высоких урожаев М. Е. Ефремова и И. Е. Чуманова, услышал сообщения об их успехах в борьбе за поднятие урожай­ ности сибирских земель. Всем было из