Сибирские огни, 1946, № 5-6

Иван Власьевич поворачивается ко мне всем корпусом и говорит с ' загоревшимися глазами: — Знаете, он какой-то особенный. В голове у него всегда масса идей. Он бе­ рется ораву за много дел, многие ив них не выходят. Он волнуется, огорчается, но не унывает. Ведь до нас Нарым не имел своих семян овощей и корнеплодо;з. Семе­ на бы,ли привозные. Д о советской власти доставали «кому как бог на душу поло­ жит». Советская власть снабжала органи­ зованно. Но семена попадали сюда не всегда (во-время и не все ,в условиях На- рыма оказывались подходящими. Огородов было очень мало. «Мелочь» — репу, свек­ лу, редиску и т. д. почти и не садили. Население больше охотничало, рыбачило. Русские, глядя на остяков, отвыкали от овощей. А теперь мы выращиваем семена всех овощей и корнеплодов в Нарыме, мы снабжаем нашими семенами далекие се­ верные окраины ССОР, Дальний Восток, посыпаем в Канаду, Швецию. И сколько труда, инициативы, просто выдумки при­ ложил здесь Литвинчук... А вот знаете, — и снова тон Ивана Власьевича от вос­ торженно-доброжелательного переходит в ворчливо-раздражительный, — сейчас у него новая идея. И ведь сердится на ме­ ня, обижается, что не ставим вопрос на Ученом совете, не заслушиваем его. Пом­ ните наше озеро, то, что возле самой станции. Задумал он создать переброску воды из озера на станцию. Мы и сейчас берем воду из этого озера, но просто м>- зим бочками на лошадях вот по той доро­ ге, которой мы с вами шли возле тайги. А он предлагает вечный двигатель: пере­ брасывать воду ведрами ,по проволокам на оснозаяии разности в тяжестях, причем уверяет, что раз пущенные ведра пой гут конвейером и никогда не остановятся. И энергии извне не понадобится. Я проверял его вычисления. Он недоучел трения. Многого недоучел. Я дружески ему рас­ сказывал, сколько ужо голОв сло(малось на вечном двигателе. Но это—Литвинчук! И мне еще больше хочется познако­ миться с этим человеком и с его работой, подучившей такую высокую оценку, как Сталинская премия, работой, которая пе­ реупрямила природу Нарьпма и заставила короткое на римское лето выращивать все овощи, какие только растут в нашей стране, а, главное, созревать и семена. ☆ ☆ ☆ ... — Ну что ж е, пойдемте. Я вам по­ кажу питомш’К. Но потом покажу и кар­ тофелесажалку и еще кое-что. Может быть, будете надо мной смеяться, но мне хочется сделать много, много. Мне хочет­ ся все сделать. Еще и еще. Работать, создавать, искать. Я очень устаю. Жена иногда боится, что я сойду с ума. Я очень неспокойный. И мне обидно, я ча­ сто чувствую, что у меня нехватает зна­ ний. Вот я чертить не умею, но об этом потом... У Кузьмы Афанасьевича прекрасный цвет лица, (взгляд часто почти детской открытости и мужественная, крепкая, ко­ ренастая фигура. Только когда хорошо его узнаешь, поверишь, что у этого чело­ века м аж а забот. Он очень устает и от работы и от неотвязных мыслей. Столько нужно и столько хочется сделать!.. — Начнем с теплицы. Это — опыты с помидорами. Я прививаю томаты на карто­ феле. Плод томатов становится сладким и в нем появляется много крахмала. Полу­ чил гибриды. В плодах было по одному семечку. Однако, семечко не взошло. Но я буду продолжать. Беру теперь сорт по­ мидоров «Бизон», а картофеля «Нарым- чанин». Мало того, что эти люди заставили зреть в Нарь?ме помидоры, выработали хо- лодо- и фитофтороустойчивый сорт карто­ феля, они еще создают новые сорта ово­ щей. Новые не только для Нарыма, для всего мира! — Это мои опыты с коноплей. Еще на Полесской станции начал я рассуждать, что раньше получилось: мужской или женский экземпляр? Купил стакан коноп­ ли, высеял в вегетационном домике. Взо­ шло одно растение, как раз матерка. Дальше работал в том направлении, чтобы получить только материнское. Пыльца ни­ откуда не могла попасть. Д аж е во дворе следил, чтобы чуть покажется дикая ко­ нопля — выдергивать. Собрал 65 семян. Взошло только два растения и оба мате­ ринские. Как раз то, что мне надо. Одно дало 3 семечка, другое — 78. В 1939 г. привез их сюда с собой и в 1940 г. вы­ сеял здесь. Продолжаю размножать, про­ веряю — не появится ли мужское расте­ ние. Послал в Москву в отдел техниче­ ских культур, просил передать на сорто­ испытание. Я только прочту что-нибудь в журна­ лах наших и сейчас одолеет мысль, за­ хватит. А можегг быть, можно так, а мо­ ж ет быть... и я уже не могу успокоить­ ся. Обвиняют: разбрасываюсь... ну и что же. Я ведь своего дела не бросаю и оно у меня идет вперед. Но не могу я одним ограничиться, столько интересного. Поздно я начал... Мы выходим к парникам. Парники по­ могают выращивать семенники. Делается большой рамооборот. В марте садят редис, лук, муромские огурцы, с га получают по 500 кг огурцов. Дальше поля. Своеобразные поля. Сов­ сем особенные: семенники. Вот веселые, похожие на поле астр, зонтики семенников моркови. Необъятное поле репы; их жел­ тые стручки уже в большинстве поспели и их убирают женщины. 16 ц семян свеклы и моркови с га получают—мелких, легких семян! Да ими, кажется, можно засыпать не только На­ рым, но все огороды СССР. — Не вызревали в Нарыме семена, — продолжает Литвинчук. — Я уже в 1941 г. получил их в открытом грунте. Что я делаю? Я экземпляры на семеня на­ чал садить поздно — во вторую половину лета. Много со мной спорили, но я прав,