Сибирские огни, 1946, № 4

— Вот, извольте, — сказал он, протя­ гивая листки издали, — остальные у цы­ ганок в волосах. Загоскин вы к ватал . из рук малого 1 лист­ ки и принялся их разглядывать. Это бы­ л а какая-то мешанина! Оборванные на половине объявления о продаже лошадей и крепостных, театральные анонсы, куски хроники, указы о наградах и производст­ вах, банковские отчеты. Он терпеливо раскладывал листки, перевертывал на другую сторону. Нетронутый обед давно остыл, самовар перестал шуметь, а З а ­ госкин все продолжал свое странное за­ нятие. Пересмотрев все листки, он. узнал о главном — золото в Калифорнии было найдено на землях Зутера. Значит, «шуту гороховому» были проданы сокровища, к которым жадно устремился теперь весь мир? Загоскин скомкал листки и выкинул их в плевательницу. Осмотревшись, он уви­ дел ещ е один газетный обрывок на полу. Он поднес обрывок к глазам и прочел всего три слова: «Рахижан» и «...золотой табакеркой». Эти слова были набраны разными шрифтами — первое более крупным, остальные — помельче. Очевид­ но, это был отрывок из списка награжде­ ний, который обычно печатался в офици­ альной части «Ведомостей». Остаток дня Загоскин употребил на бесцельные прогулки по Рязани. Он даж е не помнил в точности, где успел побы­ вать. Очнулся он от своего- забытья у древних монастырских стен. Перед тем, как покинуть это уединенное место, З а ­ госкин хотел впитать в себя тишину. В ней он находил силы дли жизни — бес­ покойной и трудной. Здесь было так ти­ хо, что слышался даж е шорох от крыль­ ев стрижей, пролетавших над звонницей. Задень стриж концом крыла зеленую медь — и слабый шопот колокола стал ■бы внятен в такой тишине. Он опустился на землю и долго лежал в пустой траве, разглядывая рогатых ж у ­ ков и красноватых муравьев, хлопотливо таскающих сухие былинки. Загоскин вне­ запно расхохотался, вспомнив разговор с испрааянком в Пензе. — Естествоиспытатели! — подумал он вслух. — Муравьиная полиции, индей­ ское ополчение, зачатки административ­ ных понятий у славян, продажа крепости опекулятору, золотая табакерка невежде — голова кругом идет... Хоть бы через сто лет с этим разобрались и покончили на­ всегда. Долго ли Ракижа-ны будут нюхать табак из золотых табакерок? Д а и ана­ хронизм какой-то — почему табакерка? Рахижан не курит и не нюхает и вдруг — ему табакерку подносят, д а еще по высочайшему повелению. Это он за мой Юкон, верно, получил. А может быть, за что-либо другое... Он мне, помню, хва­ стал, что вместе с отцом Яковом писал трагедию о смерти отца Ювеналия. На­ верняка, у Кукольника стиль переняли или у Коцебу... Так, нехай, Рахижан, е с ­ ли приказали! А мой план Юкона к ка­ ким-нибудь Зутерам уплывет. Он еще, чего- доброго, сам в Ново-Архангельск припожалует и за. рюмкой хереса с пра­ вителем обо всем договорится. ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ Размышлениям подобного рода Загоскин предавался и по дороге в столицу, гд е он поспешил зайти прежде всего в Д епарта­ мент корабельных лесов. Старый товарищ встретил его приветливо. — Здорово ты там лесные дела разво­ рошил, — сказал бывший мичман, радуш ­ но усаживая Загоскина- в удобное кресло. — Весь лес — отменного качества, уже на верфях и частью в постройку пошел. Только на тебя жалобы есть, конечно, неофициального свойства. Очень круто- ты взял, понимаешь сам, о ч-ем я говорю. От натуры всему живущему — лишь выгода; от одного цветка кормятся не только -пчелы, но и всякие другие живые сущ е ­ ства... И никому обиды нет, и все весь­ ма мудро устроено... — Да- что они — оговорились, что ли? Этот — тоже натуралист какой-то, — подумал Загоскин, внимательно раз­ глядывая собеседника. — Нет, я попро­ бую до конца- не уступать. А уступил раз и — пропал... — Очел долгом друж ески -себя преду­ предить — многих ты привел в раздраж е­ ние лишними страгастям-и. Господа- дворя­ не двух уездов на тебя ооол-чились и мо­ гут здорово насолить. И все э то уже на тебе отразилось. Л ес ты отлично з а ­ готовил и за это -вполне достоин поощре­ ния. Но... вряд ли ты получишь н аград­ ные. Управление департаментом — дело сложное, величественное, я бы сказал. Соображения — превыше всего, они — закон, моисеевы скрижали, с той только разницей, что все объемлют. Перед ними — мы пигмеи... Касимовский у-ездны-й за­ седатель прекрасно все это знает, и он на тебя уж е строчит доносы в том, что ты, якобы, допускаешь лесные пожары... И пойми, вдруг сии соображения повелят мне, дл я примера, отдать под следствие двадцать подчиненных? А донос-то тут как тут, расправляет, как коршун, крылья. И хотя я знаю, что- ты лучше других сберегал леса, я склоню голову перед мудростью соображений, если они последуют, и дру ­ га своего, не имеющего чина Лаврентия Алексеевича Загоскина — под суд! Там уже дело не мо-е — там губернски© вла­ сти постараются. А касимовский заседа ­ тель ,в губернии свой человек... Подумай, Лаврентий... Да- куда ты? — Бывший то ­ варищ дружески п-ротянул руку, но- она осталась висеть в воздухе. — А ведь редактор, пожалуй, мне сей­ час много новостей насчет Калифорнии расскажет, — думал Загоскин. — Он ино­ странную печать получа-ет. В компанию заходить не буду — н-у ее к чорту! — Он решительно повернул в сторону от Мойки, й-уда было совсем направился.