Сибирские огни, 1946, № 4

лицами высшими. Тогда я решил на вре­ мя уединиться в родном городе и, убегая от забот суетного и жестокого света, за ­ вершить свои записки. Статья неведомого «Обозревателя» о Джоне Теннере раскры ­ ла мне глаза на мяо-гое. Она, в изрядных выписках, покоится в моих тетрадях. Ожидаю прихода семинариста, который должен принести перебеленные мои на­ чальные рукописи... Дай бог скорее за ­ вершить мне' то, что я -надумал. А там будет виднее. Очевидно, что мне придет ся вступить в гражданскую ( службу — . куда во-зьмут. Говорят, что в Рязанской губернии есть свободные вакансии по лес­ ному ведомству...» ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ Так писал Загос-кин, сидя в номерах «Бразилия». Короткий отдых свой он про­ водил на занесенных снегом берегах Суры, где он любил гулять в сумерках, ко-гда от голубых прорубей шел легкий пар, и пензенские татары г-нали -на водо­ пой л-ошадей с покрытыми инеем боками. Возвратившись с одной из таких прогу­ лок, Загоскин увидел сидящего против дверей его номера маленького сельского т.опика. Вы будете господин Загоскин? — спросил попик, поднимаясь со стула. — Ожидаю вас уже порядком. Не и-м-ею че­ сти быть знакомым с вами, но пришел по важному делу. Сельский иерей Н -екого прихода, — священник назвал село, зна­ комое Загоскин-у с детства. В р-уках он держ ал длинный белый сверток. — Изволите видеть, — промолвил свя­ щенник, стеснительно заходя в дверь но­ мера, — семинарист Герасим, коему вы поручили писцовую работу, доводится мне родным племянником. Приехал я к нему ■ * на побывку и застал его за перепиской вашего творения. И простите меня вели­ кодушно — прочел в один вечер залпс-м и оторваться не мог: жаль, что родствен­ ник ваш, незабвенньш Михаил Николае­ вич, столь безвременно покиул сию юдоль печали. Первый историк в среде сочини­ телей! Какого гиганта отечаствен-ной ли­ тературы подарило России скромное наше село Рамзай... — попик от умиления про­ изнес эти слова почти шо-потом. — Ми­ хаил Николаевич обязательно бы порадо­ вался вашему успеху. Что до сей поры знали мы о жизни диких племен, нахо­ дящихся под нашей державой? Сознава­ ли ли мы сердцем то примечательное свойство русской натуры — сохранять свою естественность даж е в дебрях Се­ верной Америки? Д а и понимали ли тако-е великое явление, -как российский флаг, развевающийся на пустынных скалах Аляски со времен Шелехова? И вам, гос­ подин Загоскин, первому выпало на долю стать нашим отечественным Купером. Мы, дойдя до солнечных предело-в калифор­ нийских, не удосужились, ни одного пера не потупили, чтобы рассказать Европе о подвигах наших. Кто знает о том, что россияне первые дале всех проникли к южному полюсу? Д а никто. А Фаддей Беллингсгаузе-н, сей Одиссей полярный, -еще жив. Вот почему вам, первому рас­ сказавшему о приключениях своих, я и говорю: позвольте пожать руку, поблаго­ дарить от русского сердца.1.. — Откуда у -вас, батюшка, такое зна­ ние столь далеких от вас предметов? __ с удивлением спросил. Загоскин, пригла­ шая священника садиться. — С малых лет, со школьной скамьи мечтал о странствиях, — вздохнул . свя­ щенник. — Далласом, Джемсом, Куком и иными зачитывался. Но судьба угото­ вал в мне иной жребий. Семинария, а по­ том — место здесь, в Пензе, в приходе святой великомученицы Варвары. Но я прогневил преосвященного владыку из­ лишней любовью к мирским наукам и по­ сему был переведен в уе-зд, — тихо до ­ бавил 1 -попик, склонив голову. Загоскин с явным сочувствием сказал священнику: Коли такая -любовь у вас к путешест­ виям, батюшка, то можно бы было вам определиться корабельным священником. Плавали бы от Кронштадта до Ситхи... — JTe возьмут! — в отчаянии махнул рукой отец Корнилий (так звали попика). Я у начальства до сих пор на плохом счету. А как получилось... После убиения -на Кавказе сочинителя Лермонтова, здеш­ него уроженца, я без ведома духовной власти, нарушив должные правила, от­ служил панихиду по боярину Михаилу, а убийцу предал анафеме. Это в тот год, когда прах убиенного перевезли в Тарха­ ны. Попало мне, как следует. Владыка мне так и сказал: «Благодари бога, что я тебя на покаяние в Соловки или в Суз­ даль не сослал». Но я до сих пор, скажу вам по секрету, не раскаиваюсь в своем проступке. Помилуйте, вся образованная Ро-ссия поэму «Мцыри» знает. В поэзии русской таких строк, сумрачно-огненных, до него никто не писал. — «Ого, какой ты, оказывается!» по­ думал Загоскин и ласково оглядел тщ е ­ душного попика в заплатанной рясе. Они долго просидели за самоваром. Отец Кор- нмл-ий обнаружил большие знания лите­ ратуры о 'российско-американских коло­ ниях. — Занимательней всех и справедливей -писал, пожалуй, один капитан Головин. Чистейшей, должно быть, души был че­ ловек. Отца^ Вениаминова творения весьма обсто-ятельнй и добросовестны. А жизне­ описание Баранова, изложенное Хлебнико­ вым, изволили читать? Он там Баранова уподобляет Ермаку... Загоскин внимательно слушал диковин­ ного пензенского шопа. Оказалось, -что отец Корнилий читал даже рассказ само­ го Загоскина, напечатанный в «Сыне Оте­ чества» лет десять тому 'назад. — Уверенным пером -написано! — гово­ рил отец Корнилий. — Читатель явствен­ но представляет себе каспийские страны... Да! — встрепенулся попик, — заговорил­ ся я с вами и забыл. Тетради-то извольте получить! — Он развернул белый с-вер-