Сибирские огни, 1946, № 4

iсоблаговолите на моих бумагах черкнуть свою подпись, что вы согласны с мате­ риалами; все же собирали их вы... Как хотелось Загоскину своротить на бок жирную скулу «Бадахшанского кня­ зя»! Но он сдержался и лишь сказал ' Рахижану, насколько мог спокойно и уч­ тиво: — Подписи’ моей вы не получите никогда. Кроме того, очевидно, сейчас зае завет к себе ваше биллиардное по­ прище. — Очень жаль, — приятно улыбнулся !Рахижан. — Мне весьма жаль вас, гос­ подин Загоскин. Ведь вам и без того трудно восстановить отношения с гасио- .дином правителем. Советую не волно­ ваться, отдохнуть и подумать обо всем. Окошечко закройте, как будете ложить- 1 ея — овежо-с! Нервическая горячка в простудную или гнилую перейти вполне может. Силы поберегите, еще нужны бу­ дете. Разрешите пожелать выздоровле­ ния. — Всего доброго! — Загоскин с облег­ чением захлопнул за «Бадахшанским кня­ зем» дверь, — Не огорчайтесь, — донесся пискли­ вый голос Рахижана уже из темного ко- 'ридора. — О пташках и прочем еще ус­ пеете написать, когда прибудете в Рос- сию-с. Небось, черновички у вас остались для всякого случая. — И он ушел, сту­ пая мягко и почти бесшумно. Домашний арест вскоре был снят так же внезапно, как и учрежден. — Гляди, ‘ Левонтия-то как ветрам ■сдуло, — говорила Таисья Ивановна. — Нет и нет его под окошком. Совесть за­ мучила, или что другое. Возле батареи снова сидит, сегодня проходила, видела. Ты меня послушай, Лаврентий Алексее­ вич, тебе беспременно уезжать отсюда на­ до. Съедят они тебя, не мытьем, так ка ­ таньем возьмут. Персианин этот, Рахи­ жан, или как там его, все вокруг меня вертится, ласкается, а сам все про тебя норовит выспросить. Не Рахижан он, а каторжан чистый... Вот уедешь в Россию, сиди себе спокойно в усадьбе и свои де ­ ла пиши. А меня вБггребуй в экономки али домоправительницы. Именьице бедное у тебя, бездоходное? Ну, тогда в служ ­ бу вступай, службой живи. — В капитан-исправники, что ли? — улыбнулся Загоскин. — Книги буду пи­ сать, Таисья Ивановна. — Тебе от писанья — одно огорченье только, — вздохнула стряпка. — Бели ■б ты писаньем господину правителю уго­ дил — Калистратка в комнату бы твою не лез. Да и какой доход от писанья? Нет, тебе другое надобно. На богатой женись. Я слыхала, в Пензенской губер­ нии невесты богатые. В крайности и купецкой дочерью не побрезгуй, кулцу-то поди, лестно за дворянина дочку отдать... Рассуждения о будущем семейном уст­ ройстве Загоскина были прерваны появле­ нием сержанта Левонтия. При виде его Таисья Ивановна угрожающе поднялась с места. — Вот что, ремесленная вдова, — сказал сержант таким тоном, как будто это обращение было нивесть каким ти­ тулом, — зачем ты зря расстраиваешься? Думаешь зачем я пришел? Пришел я кое- что господину Загоскину рассказать, что до них касается. Я не зверь какой. Зна­ чит, я утром сижу при батарее, а их вы­ сокоблагородие вышли пройтиться, возду­ хом подышать. И с ними господин Рахи­ жан из чертежной. И, лопни мои глаза, своими ушами слышал, что они говори­ ли. Их высокоблагородие взяли Рахижана под локоток и говорят, что надо, мол, господина Загоскина оставить в покое; пугнули и хватит. А то он уедет в П е­ тербург и начнет всякие кляузы строить, себе станет тогда дороже и от левизоров покоя не будет. Лучше с ним по-хороше­ му расстаться, а в Петербург все же от­ писать, что он в поведении был дерзок, ну, а в особом ни в чем не замешан. Нрав у него, — то-есть это, стало быть, у вас, — говорят, — твердый имстительный. Лучше добром сделать, а оставлять его здесь не будем тоже. После этих слов они оба по лестничке пошли к себе на Кекур. — Значит, вы теперь не сумлевайтесь. Только вы Калистрату не говорите, что я здесь был. Сейчас я, значит, в прови­ антский магазин отпросился за мелом, — сержант показал на покрытый белой пылью кулек, который он держал в ру­ ках. — Мел-то надобен мне, чтобь! пушки чистить, — пояснил Левонтий. — Ну, ладно, — улыбнулся, поняв на­ мек, Загоскин, — так и быть, я тебе пол­ тину дам. А насчет разговора не при­ думал? —• Покорно благодарим, — улыбнулся Левонтий всеми морщинками своего ли­ ца. — Зачем же врать? — Он вытащил платок из-за пазухи. Теперь уж вы как есть свободные люди, — бормотал он, за ­ вязывая полтину в платок. , — Левонтий, — тихо сказала Таисья Ивановна. — Теперь я поняла, что ты есть за человек. А я на тебя думала, что ты не от службы, а от себя жесток. Погоди, я тебе и свою полтину принесу... — Да нешто у нас понятнее нету? — с достоинством спросил сержант. — Р а з ­ ве я могу полтину вдовью взять! Ты уж лучше ее себе побереги, на гербовую бу­ магу, али там на что еще. В церкву сходи, свечу поставь, может, господь вечное твое денежное моленье и услышит на сей раз, — прочувственно прогово­ рил Левонтий. — А ты( индейца Кузьмы нигде не видел? Увидишь, так пришли ко мне. — Он на промысел отправлен. Вчера как раз двадцать байдар в Проливы сна­ ряжены.... А колечко-то железное на удачу вам пошло... Ну, счастливо оста­ ваться... — Счастливо, сержант! Спасибо. И ты, Таисья Ивановна, иди. Хватит тут тебе о невестах рассуждать.