Сибирские огни, 1946, № 4

Но когда поэт пытается от изображе­ ний некоторых черт северного пейзажа пе ­ рейти к более широким и общим темам, его постигает неудача. Желание поэта по­ казать север не только как неповторимый пейзаж, но и как край, населенный созгт- скими людьми, остается неосуществлен­ ным. К своеобразному жанру назидательной лирики принадлежит стихотворение «Вер­ ность». Поэт рассказывает об удивитель­ ном случае, свидетелем которого ему при­ шлось быть на севере. «Парень молодой убил лебедку, что была у лебедя женою». Оставим на совести поэта столь неточное словоупотребление. «Жену» лебедя вряд ли стоит называть «лебедкой», ибо это слово, как известно, имеет еще и другой смысл. Что ж е сделал овдовевший лебедь? Он взмыл в поднебесье, оплакал свою подру­ г у прощальной песней («Ку-у, ку-у»), а потом камнем рухнул на землю и разбил­ ся насмерть. Сей чувствительный романс, написани ш в манере популярной когда-то песни «Шу­ тя ее ранил охотник безвестный», сопро­ вождается весьма, неуклюже выраженной моралью: Д о чего ж любовь жила большая В сердце маленьком весенней птицы!.. Поэтичность этого, стихотворении лож ­ ная, а лиризм его в самом зародыше убит назидательностью тона». По мысли поэта лебедь должен был показать людям при­ мер супружеской верности. Д л я выражения этой мысли, быть может, и не лишенной некоторой наивной прелести, совершенно напрасно избран жанр чувствительного романса с моралью. 4 Особое место занимает в книге Лисов­ ского раздел «Куренка* станок рыбацкий». В этом разделе собраны стихи, связанные с местами сибирской ссылки товарища Сталина. В своих странствиях по северу поэт посетил эти места и, естественно, что они не могли не вызвать в нем живейшего отклика. Раздел состоят из трех стихотворений: «Легенда», «Турухан-ская весна» и «Курей­ ка, станок рыбацкий». Я. быть может, забуду скитания. разлуки, Но останется в памяти прочно, навек, Бедный чум у речной говорливой излуки, И над жарким огнем согревающий руки. Озаренный сияньем костра — Чело:век. Поэт и « е претендует на то, чтобы рас­ крыть облик вождя, молчаливо признавая свою неподготовленность к разрешению столь сложной задачи. Он лишь выражает те чувства, которые вызвало в нем посе­ щение исторических мест, связанных с , именем товарища Сталина. Однако, в сти­ хотворении «Туруханская весна» он пы­ тается показать живой образ великого вождя. Эту попытку никак нельзя при­ знать удачной. Лисовский изображает лишь некоторые внешние черты товарища Сталина, да и то не слишком убедительно и ярко. Он стоит— и высок и светел —т На прибрежии, в полный рост. И теребит курейский ветер Пряди черных, как смоль, волос. Неудача ло-стигает Лисовского и пря попытке воспроизвести страстную револю­ ционную мечту товарища Сталина* его не­ поколебимую веру в торжество правды, его несгибаемую волю к борьбе и победе. «Он поведал Мартыну заветные думы; что рассеется ночь над тайгою угрюмой, что в тунгусские стойбища солнце придет», «приходят большие думы и дали ясны во, круг», «никакие бури не в силах плечи согнуть» и т. д. Все эти, слишком общие и бледные слова бессильны передать под­ линную глубину и силу сталинской веры в неизбежное торжество революционного дела. Изображение облика великого вождя советского народа И, В. Сталина пред­ ставляет собой необыкновенно почетную, по и чрезвычайно сложную задачу. Разре­ шение этой задачи требует таких идейно- художественных средств, которых пока что в распоряжении Лисовского ив о к а ­ залось. Поэтому следует продолжать свои попытки в этом направлении, добиваясь того, чтобы облик вождя был изображен но всем присущем ему величии. 5 Последним разделом книги Лисовского является цикл лирических стихов, о за ­ главленный «Мыс прощания». Считая, ви­ димо, что его гражданская задача выпол­ нена, Лисовский со спокойной совестью переходит в область так называемой чи­ стой лирики. Вступая в мир стихов, зак ­ лючающих книгу Лисовского, читатель должен отряхнуть прах нашей бренной земли и настроиться на отрешенную от времени чисто лирическую волну. Б зак ­ лючительных стихах книги поэт как бы вознаграждает себя за столь продолжи­ тельное воздержание и с видимым удо­ вольствием отдается всесильной лириче­ ской страсти. Следует сразу же подчерк­ нуть, что разрыв между основными раз­ делами книги и циклом «Мыс Прощания* — поисгине вопиющий. Перед нами словно два поэта и, естественно, не может не воз­ никнуть вопрос — какой же из этих двух поэтов подлинный Лисовский? Тот, кото­ рый написал основную часть книги, про­ никнутую так называемыми гражданскими мотивами, или тот, который написал «Мыс Прощания», проникнутый нивесть откуда- взявшимися мотивами едкой горечи и ка кого-то мстительного раз-очарования в жиз­ ни? На этот вопрос ответит будущее поэта. Мне представляется, что стихи, вошедшие в «Мыс Прощания», все-таки не органич­ ны для молодого советского поэта Ли совского. В этих стихах в полной мере сказалась та власть, которую чуждое влияние способно приобрести над молодым поэтом, недостаточно закаленным в идбй-