Сибирские огни, 1946, № 3

глухой тайге нивесть откуда вырастают избы, стога, плетни... А подойдешь бли­ же — на тех местах только тени да запо- рошенньш снегом кусты оказываются... Вот поэтому-то, когда увидел я впервые меж деревьев сохатого, сам себе не пове­ рил. Куст, думаю. И вдруг этот «куст» как прыгнет — только его и видел! Снял ш ружье с плеча и кричу зверю вслед: — Теперь не уйдешь! Раз начал бык останавливаться — зна­ чит, ясное дело: выбивается из сил. Тут уж надо нажимать, не давать ему пере­ дышки. А меня самого, чувствую, усталь одолевает... Но упорства не теряю. И ка ­ жется, мне, что если бы в ту пору ноги отказались итти, я хоть ползком, а впе­ ред стал бы двигаться. Когда совсем рассвело, заметил я по следам, что начал сохатый время от вре­ мени останавливаться, хватать языком снег. И прыжки стал делать меньше чуть не наполовину. Однако держался от меня все еще далеко. Снова увидел я зверя около полудня. Широко расставив ноги, стоял он, тяжело дыша, под кедром. Опустив низко ветви­ стые рога, белым от пены языком лизал бык снег, а от его мокрой, заиндевелой шерсти так и поднимался облаком пар. Завидев меня, словно нехотя тронулся зверь с места, пошатываясь, двинулся вперед. Мне бы надо было прибавить ша­ гу и я бы его догнал. Но сил у меня для этого не оставалось и я плелся за соха­ тым, как автомат. Солнце уже к горизонту покатилось, те ­ ни густеть начали, а мьЗ все шли... Пры­ гать бык уже не мог, все чаще и чаще -останавливался, и на этом то я и выигры­ вал. Зверь стоит, а я иду. И так с каж ­ дой его остановкой все. меньше между на­ ми расстояние делалось. Наконец, решил я, что ближе подходить шет надобности. Прислонился к дереву и (выстрелил. Вздрогнул бык, метнулся в сторону и упал. Голова утонула в пухлом снегу, не­ подвижно застыли рога, словно куст об­ горелый... Не доходя до туши, увидел я на нетро­ нутом снегу длинный, будто палкой про­ черченный след. Там, где он кончался, копнул я прикладом и нашел свою... пулю! Обманул, выходит, меня глазомер, не до­ летела пуля до сохатого. Но почему же умер бык? В другое время я, конечно, выяснил бы в чем тут дело. Но теперь не до этого было. Сам еле на ногах держался. Забросал я сохатого снегом, заметил ме­ сто и тронулся к деревне. Зверь-то сде­ лал круг и пришел почти на то место, где вчера мы его встретили. До проселочной дороги километров пять было, а мне они за двадцать показались. Добрал до нее уже в сумерках. Тут мне лыжи отвязать надо было. Хотел согнуться — не могу. Так и не стал отвязывать, по­ брел по торной дороге на лыжах... Спасибо соседу, ехал из города и меня до деревни довез. Если бы не он — не знаю уж как и домой добирался бы... Слез с подводы — навстречу товарищ бежит, с которым в тайге были. — Жив! — кричит, — а я уж хотел на розыски итти. —- Жив, — говорю, — только до хаты моей помоги дойти, что-то шатает меня, будто ветром... Рассказал я ему про место, где соха­ тый лежал, а сам спать завалился. Часов десять проспал —' поднялся, покушал да и опять на сутки залег... А когда ото­ спался — первым делом в сарай пошел, где лежал привезенный товарищем соха­ тый. Раз десять осмотрел его со всех сто­ рон, и хоть бы царапину нашел. И уже когда снял шкуру и разделы­ вать тушу стал, обратил я на то внима­ ние, что внутри у зверя было все кровью залито. Загнал я его до разрыва сердца.