Сибирские огни, 1946, № 3

ти-н-ный свет на то, что некоторые филосо­ фы называют -естественным состоянием че­ ловека». Эти слова «Обозревателя» Загос­ кин отчеркнул ногтем. Другую фразу он вьгиисал целиком, тщательно -выводя строки на отдельном листе. Он перечитывал эти слова несколь­ ко раз, думал, что о-ни — лучший эпиграф к тому, что он задумал написать. «Это — длинная повесть о застреленных зверях, о- метелях, о голодных дальних шествиях, об охотниках, замерзших на пу­ ти, о скотских орги-ях, о вражде, о жизни бедной и трудной, о нуждах, непонятных для над образованных»... Загоскин думал о том, как верно вы­ ражено все -в этих немногих словах. И он невольно вспоминал юконские вьюги, охо­ ту на оленей и медведей, жилища народа кан . юлит, торжества охот и Праздник мертвых. Ведь все это он видел своими глазами, осязал, прикасался ко многому своими сильными руками. Но его часто мучили сомнения, как описать асе это не только с точки зрения ученого. Научны? описания у него получались. Но Загоски­ ну хотешоеь иного. Как передать на бума­ ге картину северного сияния, серебряный грохот водопада, кружение радужных птац над раскрывшимися цветами? Как пока­ зать душу индейца Кузьмы, рассказать о подвигах девушки-тойона Ке-ли-лын? И, наконец, самым трудным Загоскину каза ­ лось писать о себе, особенно о тех мгно­ вениях великого душевно-го напряжения, которые зовутся подвигом, любовью, отва­ гой, и без которых немыслима была- для него жизнь. Он в отчаянии бросал перо, сознавая, что такой да-р — удел немногих, рвал на мелкие клочья то, что уже успел напи­ сать, хватал ружье и уходил на Лебяжье озеро стрелять уток. — Задичал сов-се-м мой Лаврентий, — вздыхала вслед ему Таисья Ивановна. — Ишь, до чего книжки людей доводят. На­ прасно я к попу ходила. Хоть бы женить парня на креолке, что ли... Да куда там! Говорит, что в России его какая-то ожи­ дает. ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ В Ново-Архан-гельске произошло радост­ ное дл я многих событие. Американский шкипер на корабле «Аргус» привез ром с Гавайских островов-. -Население крепости находилось в приятном -возбуждении, и почти все жители Ситки ходили -на- нри- ста-нь смотреть, как с корабля на берег по деревянному молу перекатывали бочки с клеймом: «РАК» — «Российско-Американ­ ская компания». Один вид огромных посудин с крепкой влагой наполнял сердца ситхияцев трепе­ том ожидания. Ром ра-с-пределяли с боль­ шой огляд-к-ой, но- каждый надеялся его получить. Так, многие переводили на ром подлежащие возврату долги, другие умо­ ляли непьющих, но имеющих право на по­ лучение рома, уступить свою порцию за деньги или меха. Явные шинкари ходили по крепости с важным и неприступным видом, давая понять, что теперь от ник зависит многое. Несколько человек не­ промышленных оказались хворыми и захо­ тели лечь в больницу, так как некоторым больным давали там за счет компании ром и чай. Главный лекарь, добрейший старик Флит, из кантониетов-выкрес-тов, привык­ ший к этим уловкам, покачивал головой и спрашивал: «Что -болит?» У всех промыш­ ленных почему-то была ломота в руках й спине. Флит ласково щурился, долго со­ чувствовал, а потом проникновенно -сове­ товал «больным» ахать на Сандвичевы острова — там вся ломота пройдет: в Го­ нолулу рома хватает. Толмач Кали-страт в такие дни не от­ ходил от крыльца больницы. Вот где он мог применить свои полицейские наклон­ ности! Лишь только в дверях показыва­ лись изгнанные лекарем любители рома, как Калистрат опрометью мчался за бата­ рейным сержантом Лево-нгием. Вместе с ним толмач тащил мгновенно исцеливших­ ся промышленных на Кекур, откуда пра­ витель отсылал их в Ху-цновский пролив— ловить тюленей. Калис-трату и Левонтию за проявленные отва-гу и находчивость пе­ репадало по лишней чарке рома. Добрый лекарь Флит каждый раз сок-рушался о том, что сделался невольной п-ричиной ка­ ры, постигшей промышленных, но быстро- успокаивался после мензурки — другой гавайского рома и брел на Кекур в бил­ лиардную, играть с главным правителем или с преосвященным. Отец Яков жил -в верхнем этаже дама, внизу помещались больница и аптека. За ­ госкин, гуляя по крепости, увидел голову отца Якова в о-юне; он любо-вад-ся сценой изгнания любителей рома- из больницы. — Благословен гряд-ый во имя господ­ не-! — -воскликнул отец Яков, заметив За ­ госкина. — Заходи, Ла-в-рвнтий Алексее­ вич, не стесняйся! Овяш-е-нник встретил гостя на пороге. Отец Яков был небольшого роста; седые волосы, заплетенные в- косу, голубая ру­ бака в белую горошину, черная жилетка, гусиное перо за ухом — таким он пред­ стал перед -гостем. — Да к руке можешь не подходить — . благословлять не буду, сейча-с я в домаш­ нем вид-е! — бла-годушно оказал священ­ ник. — Вот так лучше, — о-н сжал сухой маленькой рукой большую руку Загоски­ на. — Садись, сейчас — я только до точ­ ки допишу... — Он вытащил из-за уха перо и сел за стол.—Погляди пока книги. За-госкин придвинул к себе стопку книг. Это были новинки последних лет. «Указатель пути в царствие небесное— поучение -на алеутско-л-исьевюком языке», — прочел Загоскин и улыбнулся. — З а ­ нятный путеводитель у вас, отец Яков. — Ну, ты у нас афей1) известный, — откликнулся священник, поскрипывая пе­ ром. — Рассеиваем мрак идолопоклонст­ ва, несем свет истинной веры грубым ди­ карям. И воссиял свет невечерний -На Алеутских остро-вак, — -с чувством -произнес отец Яков. — Э т о сложено в честь вашего- преосвященного,. •) Афеист, искаженное — атеист.