Сибирские огни, 1946, № 3

сокзя гора Ташатулит, на ее вершине све­ тилось жемчужное облако. В зарослях ольхи и тальника, зеленых и влажных, пересвистывались веснянки. Загоскин со­ брал -эскимосов на берегу реки, на высо­ ком холме. Он велел им оо-йти в при­ брежные низины я срубить там десять березок — самых зеленых и стройных, а Кузьме пришлось -сколотить большой -крест из сосновых бревен и поставить его на вершине холма. П-ока люди кан-юлит ходили за деревьями, Загоскин развел ко­ стер и раскалил на огне шомпол от свое­ го пистолета. Шомполом он выжег на кресте год, месяц, число, свою фамилию, широту и долготу местности. Подумав, он прибавил к надписи: «День Троицы». Эскимосы принесли белоствольные д е ­ ревца с нежной, едва распустившейся листвою, и, как указал Загоскин, воткну­ ли ик в серебристый олений мох. — Снимите шапки и подходите ко мне -по одному, — сказал он людям кан-юлит. — Крещается раб божий Симон! про­ возгласил Загоскин, и индеец Кузьма при­ лежно перекрестился при -этих словах. Перекрестились и эскимосы. Симон, пожи­ лой эскимос, носивший до этого имя Ес- рома, получил от Загоскина узкий бумаж­ ный ярлычок с записанным -на нем новым именем. Такие ж е ярлычки были розданы остальным эскимосам на тот случай, если сюда когда-нибудь заглянет миссионер, чтобы он не переменил имен эскимосам в третий раз. Вечером в кажиме эскимосы с Загоски­ ным -и Кузьмой праздновали первые име­ нины новокрещена Симона. Гости пришли на торжество в лучших одеждах, с поя­ сами, -украшенными волчьими хвостами и мордами россомак. , Полы одежды были оторочены каймой из кожи зубатки и -ча­ лима. Люди бросали друг в друга- туго надутыми пузырями морских животных, раскрашенными самым причудливым -обра­ зом. На пузырях были нарисованы совы, киты и тюлени. Молодой эскимос Мефо- дий носился по «каек-иму» с большим изо­ бражением филина, -вырезанным из дерева. Когда М-ефодий дергал за. кожаный шну­ рок, филин хлопал пестрыми крыльями и открывал круглые глаза. Деревянная чай­ ка долбила клювом невидимую рыбу, к у ­ ропатки, вырезанные из пластин -мамонто­ вой кости, целовались друг с другом, ко­ стяной кит шевелил широким хвостом. Загоскин сидел на mpaix ка-жима возле самой стены, украшенной березовыми вет­ вями. Рядом с ним стояла большая рез­ ная -чаша с морошкой, -сдобренной китовым жиром, деревянные блюда с вареным мя­ сом бобра, студнем из ластов сивуча и квашеной рыбой. Индеец Кузьма с таинственным видом два раза уходил вместе с именинником в темный угол кавкима и, -побыв там, прихо­ дил заметно повеселевшим. Очевидно, они вили там дурманящую влагу, перегнанную из «сладкой» травы. Загоскину ее предло­ жить не решались. Придя оттуда в пос­ ледний раз, -Кузьма так расчувствовался, что -снял с морщинистой шеи свой старый медный крест, надетый еще отцом Ювена­ лием, и подарил его имениннику. Потом Кузьма запел протяжным голосом песню: «В восемьсот третьем году на Кадьяке острову», когда-то слаженную русскими промышленниками в честь Александра Ба­ ранова. Губы индейца были желты от мо­ рошки. Скоро Кузьма захрапел, сидя на нарах. Он -не видел, как эскимосы, надев шляпы из дерева и пестрые маски, нача­ ли пляску в ч-есть гостей. К концу праздника Загоскин велел всем своим «новакрещенам» принести к нему -костяные дощечки, заменяющие людям кан-юлит календари. Справившись -со святцами, Загоскин показал на отверстия дощечек, которые соответствовали- дням будущих име-нин каждого из эскимосов. К общему восторгу праздники должны были -следовать один за другим. Эскимосы на­ мазали красной краской дни именин -на своих календарях... Так путешественники датовали право на праздник веселья людям, справлявшим только праздник Мертвых. ГЛАВА ДЕСЯТАЯ Наутро Загоскин и Кузьма собрались ® дальнейший путь к Колмаковскому реду­ ту. Им дали крепкую байдару из шкур морского льва, припасов на дорогу и тол­ стые ремня для того, чтобы тащить бай­ дару против течения. Проколотая иглой дикобраза ступня давала Загоскину знать о себе. Он шел вдоль берега- -Кускоивима, прихрамывая и часто оступаясь. Шелесте­ ли мутные воды быстрой -реки. Ее -правый нагорный берег слагался из гранитных гор, левый был ровен. Этим берегом и шли путники. Дорогу им пересекали горные ручьи, стремящиеся в реку с каменных кряжей. Из черных лесов тянуло сыростью. Под ногами трещали крупные листочки слюды, блестевшей на солнце как ч-е-шуя. Неред­ ко над речной тропой были видны свисав­ шие с -ветвей деревьев петли для лова ло ­ сей и оленей. На -пригорках стояли ло ­ вушки на россомак, разукрашенные при­ чудливыми и яркими узорами. По ночам, когда от холодной росы у Загоскина ло­ мило руки и нош , бобры поднимали таин­ ственную возню у своих плотин. Они би­ ли хвостами по воде, отряхивались и сно­ ва с шумом ов-ергались в воду. Воспоми­ нания о Троицыне дне жили в сердце З а ­ госкина. В день «крещения» эскимосов он записал в своем дневнике: «Н-e верю, чтобы человек мог быть вполне космополитом; всегда останутся в нем чувства или впечатления, которые -в дни, подобные нынешнему, так сильны, что навевают невообразимую тоску, какое- то особенное стеснение с-ардца. Нужно только пробудить это чувство х-отя каким- нибудь маловажным обстоятельством. Не правда ли, господа путешественники?.. Земля народа кан-юлит кончилась. Дальше на пути Лаврентия Загоскина- че- жали дебри, населенные инкиликамя. Так кан-юлит называли -все племена, живущие в глубине материка. К иикиликам можно было причислить и краснокожих индейцев, называвших себя ттынайцами, смешавших­ ся с эскимосами и принявших обычаи последних.