Сибирские огни, 1946, № 3

крик ушастой гагары, — во всем этом он находил как бы частицу своего существа. И он повторял про себя блаженные слова: «Я — живу», — ему нравилось слышать, как движется кровь в его венах, смотреть на солнце сквозь свою ладонь. Он так исхудал от 'скитаний и лишений, что пальцы его стали почти прозрачными, а лицо — острым и твердым. У него отрос­ ла длинная русая борода, а волосы пада­ ли кольцами на лоб и шею. Свое отраже­ ние он увидел в толстом стекле карман­ ных часов, которые он положил на ладонь. — Ты ничего не слышишь? — вдруг сказал Кузьма тихо и поднялся с пригор­ ка .— Р аз и еще... Помолчи и не шевелись, Белый Горностай! Я сейчас приду. — Кузьма бесшумно подкрался к лесу, на ходу взводя курок ружья. Лес его погло­ тил, как будто навеки. Но вскоре раздал­ ся выстрел и индеец, торжествующе кри ­ ча, выбежал из-за сосен. В вытянутой ру­ ке он держал большого глухаря. —- Как ты узнал, Кузьма, о нем? — Я давно слышал, как он где-то, близ­ ко от нас, еле слышно скрипел крылом. Потом я узнал — надломился сучок, ког­ да он сел на вешу . Он пошевелился на дереве еще раз и тогда упала шишка; она стукнулась о корни. И теперь я его убил... Сколько птиц убил я за свою жизнь! Н а пальцах индейца сверкала густая кровь. Из ствола ружья тянуло пороха х>й гарью. ...Так они блуждали в низинах на водо­ разделе Квихпака и Куюкоквима, ели нель ­ му с морошкой, темное мясо глухарей. На берегах рек все чаще попадались следы медведей; зверь чуял, что скоро начнется ход красной рыбы. Вешними 'водами вы­ мывало темные кости из речных берегов. Ископаемый носорог, мамонт, олень, овце­ бык... Если костей было много, Загоскин заставлял Кузьму на каждом привале ста ­ скивать все находки в одно место, береж­ но складывать их в одну груду и ставить приметный знак где-нибудь поблизости. Кузьма недовольно' ворчал, когда Загоскин заставлял его чинить карандаши. Этого за ­ нятия индеец почему-то очень не любил. — Опять мне приходится строгать пи­ шущие палки, — недовольно1 говорил Кузьма. — Мне легче убить медведя, чем делать это. У белых людей хватает тер­ пения... — И он сдувал с морщинистых пальцев разноцветную пыль. Вот Щ д и и Горностай! Он заставил ста­ рого войЙа строгать палки и таскать ко­ сти мертвых .великанов. Кости носорога и мамонта Кузьма считал за останки людей- исполино'В, некогда побежденных детьми Ворона. Великаны кидали на головы ин­ дейцев валуны и обломки скал, но жители тундры без промаха пронзали глаза испо- .линов стрелами., Так думал Кузьма. — (Возьми свои палки, Белый Горностай, и черти ими, — говорил индеец, протяги­ вая руку с пачкой карандашей. Все наброски к будущей «Генеральной карте бассейна Юкона» русский делал, кладя к себе на колени плоский индей­ ский щит с изображением солнца. (На этом щите когда-то Загоскин с Кузьмой вкладывали лоскутья найденного у ино­ земца чертежа. Теперь эти клочки, тща­ тельно пронумерованные и разглаженные, лежали в походном мешке. По1 возвраще­ нии в Наво-Архангельск Загоскин надеял­ ся восстановить весь чертеж, наклеив его на полотно). ■ ГЛАВА ДЕВЯТАЯ В широких низинах между Квихпаком и К'ускоквимом стояли самые многолюдные селения. Здесь жили племена, которые можно было причислять к жителям моря. Очевидно1, это были эскимосы. Семья на­ рода Кан-Юлит была многочисленной; она, как, узнал Загоскин, занимала асе побере­ ж ье Ледовитого океана и Берингова моря, остров Кадьяк и Чугацкий залив. Жители моря обитали в темных нолуподземных жилищах с узкими, похожими на длинные норы, -входами. Проникать в эти подземе­ лья нужно было) на четвереньках. Кузьма обычно никогда не давал Загоскину вхо­ дить, вернее вползать, туда первому. Ста­ рый индеец храбро протискивался в тем­ ную -нору и тянул вслед за собой своего друга. —? Тише, русский тойон! Здесь, кажет­ ся, собака. Я сейчас загоню ее -в жилище. Направо, у стены, большая деревянная чашка; видно, квасится рыба. Н е задень ее. Ползи за мной. Я уж е вижу огонь очага. Святой Никола, зачем они заби­ ваются под землю? Ведь живем же мы в хижинах. А знаешь, дальше к северу лю­ ди Зимней Ночи строят -себе жилища из китовых ребер...' Ну , кажется, мы до­ ползли. » Кузьма поднялся с колен и .выпрямился, оглядываясь вокруг. Оба они стояли внут­ ри большого «кажима» — так назывались здесь большие здания. Вдоль стен шли высокие нары, окно в потолке еле пропу­ скало слабый свет. Б таких кажи-мах эс­ кимосы обычно собирались для важных празднеств, собраний, а также для омове­ ний. Париться они любили не меньше рус­ ских мужиков, только вместо березовых веников эскимосы употребляли пучки морской травы. На этот раз здесь справля­ ли праздник годичных поминок. На нарах сидели гости, приехавшие из глубины тундр. CeiMb жи-ровык ©ветелен жарко горели посередине кажима; это о з ­ начало, что поминки справляло семь се­ мейств. Пламя светилен и широкий свет костра скользили ;по грудам ‘ подарков, сваленных на нары. Здесь были весла от байдарок, ножи и копья, рубахи из кишок моржа, бобровые шкуры и обувь из кожи зубатки. Хозяева и гости долго молчали. Нако­ нец к светильнику подошел коренастый старик — охотник и громко выкрикнул чье-то имя. В ответ гость, сидевший в дальнем углу нар, безмолвно поднял вверх руку. Старик кинул на нары бобровую шкуру — подарок в память о поминках. Шкуру передали гостю. И так, один за другим, поминающие ■подходили к све­ тильникам, выкрикивали имена гостей и вручали им дары. — Зна-ешь, русский тойон, — шопотом сказал Кузьма, — как здесь поминают?