Сибирские огни, 1946, № 3

а озеро Ментох. И тут.... Ты ведь знаешь, что Квихпак одна река — от моря до гор, что делить ее нельзя, как нельзя делить ветвь на дереве. То, что я чертил тебе на снегу, вернее, чем это. Но, кля ­ нусь святым Николой, видно, что' убийца прошел от Великих Гор до устья Нула- то, — на этом пути ошибок у него нет!—- Черный ноготь индейца скользил по чер ­ тежу. На притоках Квихпака всюду виднелись кружки; некоторые места были заштри­ хованы. — Где вы его убили? — отрывисто спросил Загоскин. — Вот здесь, — ответил Кузьма, вгля­ дываясь в чертеж. — Конец речки, ущелье, россыпь камней, тут — дерево, с которого Одноглазый пускал стрелы в иноземца. Загоскин взял карандаш и поставил чер­ ный кружок на месте, указанном Кузь­ мой. ГЛАВА СЕДЬМАЯ ...Наступил северный май. Снег подер­ нулся сизой пеленой. В полдень ветви голубых "Слей сияли на солнце и от них шел легкий дымок. Весна Аляски! Загос­ кин изучал людей, жизнь которых креп­ ка, как Мамонтова кость. «Не меняйся в лице: этого каждый может достигнуть»,— повторял он про себя совет индейца. З а ­ госкин чувствовал, что, несмотря на ли­ шения, жизнь его крепнет, и сердце бьет­ ся ровно и радостно. Как-то он увидел сон. Он видел мин- "■ даль в цвету, полосу песка у морского I мелководья в Ленкорани, глинобитные до­ ма. За пыльным городом — зеленые, ле­ систые горы; в них бродят кабаны1, цве­ тут фиалки, рокочут ключи. Оборванный талыш, — горец с орлиным носом, — провел Загоскина на поляну, вокруг ко­ торой росли дикие каштаны и ореховые деревья. В прохладном ложе медленно текла совершенно прозрачная и студеная вода. Это был источник Дамчи-Булак; вода его падала откуда-то сверху по кап­ ле. Мгновение — звонкий хрустальный щелчок! Потом — другой, третий — и так до бесконечности... «Счет жизни», — думал тогда Загоскин. Он отыскал в тра­ ве фиалку и бросил ее в воду, загадав,— / попадет ли цветок под падающую каплю? ) Фиалка долго кружилась в водоеме. Но вот ее сбило хрустальным щелчком, и j крупная капля вошла в цветок, погружая' фиалку на дно. Все! И снова звонкие чистые звуки, и мерное покачивание воды. - Он сорвал лист с ближнего дерева и при­ ложил его ко рту. как это делают дети. Загоскин хотел, чтобы звуки капель и ' листьев совпали, но капли опережали его и звуки ни разу совпасть не могли. В тот день он поздно вернулся на корабль, счастливым и усталым, с фиалками в пет­ лице мундира, и суровый старший офицер лишь улыбнулся, увидев эти цветы. И все это однажды пришло к нему опять во сне, в часы, когда они с Кузь­ мой сделали привал под ветвями высокой лиственницы, гудевшей, как мачта. Капли источника Дамчи-Булак звенели в этом сне, и Загоскин ощутил на лице прохЛаду. Он вскочил на ноги и рассмеялся; ствол сосны был то желт, то красен от солнца, лохмотья подтаявшего синего снега пада­ ли с покрытых паром ветвей. Загоскин внезапно нахмурился и растолкал Кузьму, дремавшего на ложе из хвои. — Собирайся, Кузьма! Нам надо итти, пока не тронулся Квихпак, пока снег не сошел с тундры. Если небесный камень давит тебе на спину — скажи; мы будем нести мешок по очереди. Рыхлый снег прилипал к лыжам. Кое- где, на пригорках, из-под талых сугробов, проглядывала чахлая трава. Иногда пут­ ники проваливались в снег и потом долго отряхивали ноги, обутые в толстые сапо­ ги из горловины морского льва. Лыжный след наливался водой. Загоскин огляды ­ вался и видел, как за его спиной остава­ лись на снегу нескончаемые голубые по­ лосы. Ночевать теперь приходилось на деревьях. Кузьма рубил ножом тонкие жерди и укреплял их между стволов елей — на высоте человеческого роста. Потом на решетку из жердей клали ветки; на этой качающейся постели пут­ ники спали по очереди, сторожа один другого. Весеннее тепло было ненадежным. Снег оставался крепким только в лесных ло­ щинах и падях, а суровый ветер с севера предвещал возвращение холодов. И од ­ нажды последняя стужа ударила по сне­ гам, и они снова застыли. Теперь белые гряды снега и мерзлые торфяные кочки были тверды настолько, что приходилось бояться за целость лыж. Ночью в небе заиграл сполох. Страш­ ное и торжественное зрелище открылось людям. Холодное пламя металось от од ­ ного до другого края земли, непрестанно меняя свои очертания и цвета, — вол­ шебное, стремительное и неуловимое! За ­ госкин смотрел в пьшающее небо и вспоминал оду Ломоносова. Слезы замер­ зали на его ресницах, и сквозь них З а ­ госкин видел ледяные венцы, отливающие j | то. багрянцем, то пламенной лазурью. П.®: , менные столбы] вставали и рушились *"над землёй и ‘ снопы света плыли посередине небосклона. Снега горели; сизое пламя , металось по ним, и леса были погружены в это пламя до половины стволов. Тени от идущих—людей были огромными; они, двигаясь, перекрывали пылающие снега. Загоскин с Кузьмой всю ночь шли в этом пламенном царстве и не заметили, как на­ ступило утро. Когда рассвело — они уви­ дели серый лед Квихпака и знакомое зи­ мовье. Сердце Загоскина сжалось от то­ ски. Он подумал о том, что будет сейчас, когда запоют ржавые и заиндевевшие дверные петли кладовой, где лежит тело креола. Загоскин и его спутник молча вошли в ворота «одиночки». Кузьма показал на голову креола, дотронулся до пряди во­ лос, опаленных выстрелом; убийца стрелял в упор. Кузьма коснулся ногтем уха креола; оно было твердо, словно камень.