Сибирские огни, 1946, № 3

погребенного под тонким слоем листвы и неглубоким снегом. Он вытащил иглу — она сидела между пальцевых костей — и ему показалось, что он даже слышал лег­ кий скрип; так плотно держалась игла в ране. Лоскутом рубахи он перевязал ступ­ ню, вырезал крепкую палку и пошел, опи­ раясь на нее. В тот же день кровь в са­ поге замерзла, и подошва как бы увели­ чилась вдвое, а нога удлинилась, и пра­ вое плечо стало выше левого. Но он шел... За два года скитаний он изучил все по­ вадки индейцев. Теперь он ставил силок на глухарей, и почти каждый раз в самодель­ ных тенетах грузно ворочался краснобро­ вый красавец. Человек падал на птицу, хватал ее за черную шею и свертывал голову на бок. Руки его — ладони и пальцы —- были исклеваны злобными пти­ цами. Загоскин пил кровь глухарей. Хоро­ шо, что Егорыч в Михайловском редуте подарил ему запасное огниво и кремень, а трут Загоскин добывал в лесу. У него был огонь. Путник жарил глухарей на костре. При свете костра он не раз смот­ рел — не почернела ли ступня! Узкую и глубокую рану скоро затянуло. Но он все- таки хромал. Когда Загоскин проходил под большим деревом, он услышал, как зашуршал на ветвях снег. И сразу что-то шумное и жи­ вое свалилось вниз с дерева, увлекая за собой снег и сухие хвойные иглы. Он ед ­ ва успел отскочить и взвести курок пи­ столета. Багровый свет вспыхнул в его глазах, он не видел ни дымка, ни блеска выстрела. Он лишь услышал протяжный вой. Смертельно раненая рысь, каталась на снегу. Загоскин переступил с ноги на но­ гу, прицелился' и вогнал вторую пулю в тело рыси. Мало! В непонятной злобе он проломил череп животного дулом писто­ лета. Он пнул тело рыси больной ногой и закричал не от боли, а от торжества. Вдруг он отчетливо увидел в ровном солнечном сиянии алую одежду индианки, бирюзовый панцырь на ее груди, теплую и живую бронзу щек. Загоскин поспешно опустился на колени перед убитой рысью и стал снимать шкуру. Он просовывал 'крепко сжатый кулак под кожу, припо­ дымал ее в верх , и вытирал окровавленные руки о край лосиного плаща. Сняв шкуру, Загоскин накинул ее на плечи и пошел вверх по Квихпаку, делая топографическую съемку местности. У не­ го не было лома для того, чтобы проби­ вать лунки во льду. Он отрезал от пла­ ща кусок лосины, искромсал его на узкие полосы и связал их между собой. П олу­ чился длинный кожаный шнур. Осталось только хорошо промазать его жиром глу ­ харя. Загоскин привязал к концу шнура термометр. Он подходил к дымящейся речной полынье, становился на край зеле­ ного льда и бросал термометр в тяжелую зимнюю воду. А что если промахнешься и термометр разлетится в куски на льду? И Загоскин заключил свой прибор в рамку из лиственничных веток. Когда ему нужно было измерить глубинную температуру, он привязывал к термометру большую свинцовую пулю. Долгожданную «одиночку» Загоскин увидел с вершины прибрежного холма. Но почему над трубой зимовья не видно ды ­ ма, не слышно лая собак? Почему на­ стежь распахнуты ворота лиственничной стены, а огромный деревянный засов ле­ жит у внешней стороны палисада? Тропа к зимовью занесена снегом. Держа писто­ лет перед грудью, он заковылял к воро­ там. — Эй, кто там? — крикнул он по-рус­ ски. «Одиночка» молчала. Загоскин повторил свой вопрос по-индейски и, не дождав­ шись ответа, рванул на себя обитую шку­ рами дверь. Она примерзла; значит, в избе долго не топили! Серый лед лежал на п о - . роге. Загоскин проник внутрь дома. 'Кре­ ол-приказчик лежал неподалеку от окна, голова креола была разможжеча, мерзлая кровь была разбросана кусками на мехах, устилавших пол. На сосновом столе беле­ ла раскрытая книга приема мехов; скло­ нившись над ней, Загоскин прочел: «март 1842 года—лисиц красных — 3, волков — 5, выдр речных — 12, соболь 1, мед­ ведей — 4, бобров — 2...» Где же все это? Он прошел в пушную кладовую — там валялась лишь окровавленная заячья шкура — убийца вытирал ею руки — и чернели пустые пороховые бочки. Потом он подошел к трупу и взял его за тяжелые плечи. Сдвинуть тело с места было трудно — мешала мерзлая кровь. Путник разжег очаг и стал дожидаться, когда жилье наполнится теплом. На труп он набросил шкуру рыси. П о т о Р Заго­ скин внимательно оглядел снег вокруг до ­ ма и сразу нашел приметный холмик. Рас ­ чистив снег, путник поднял с мерзлой земли плотный мешок со съестными при­ пасами, припрятанными на всякий случай. Он богат! Сегодня он ест рыбу и солони­ ну, пьет крепкий кяхтинский чай с суха­ рями. Но надо подумать о том, куда д е ­ вать труп. Загоскин снова пошел в -кла­ довую и, пачкая руки в пороховой пыли, сдвинул бочки вместе. Длинные волосы, покрытые оледеневшей кровью, еще при­ ковывали голову креола к полу. Приш­ лось пустить в дело нож... Ночью спалось плохо. Загоскин вдруг вспомнил о том, что в мешке индейца Кузьмы остались все бумаги, записки и наброски — плод исследований на остро­ ве Михаила. Как теперь восстановить все это? Мозг работал с удивительной быстро­ той. В сознании вспыхивали цифры. Они казались красными. Температура вечной мерзлоты в шурфе «А»... Скорость тече­ ния Квихпака у морского бара... 24! Это — число найденных им ископаемых ко­ стей оленя и овцебыка... Он вскочил с мехового ложа, подсел к огню и, развер­ нув тетрадь, стал записывать то, что вспомнил.... Ж аркая смола на поленьях сосны —г «чаги» до утра кипела в очаге. Загоскин смотрел на белые страницы — по ним пробегали то дым, то отблески о г ­ ня, то тень от рук пишущего.