Сибирские огни, 1946, № 3

Алексей Максимович сказал, гля­ дя на винтики: — Сколько уменья, ума, искус­ ства! Ведь из каждого винтика мож­ но сейчас сделать брошку и любая красавица будет носить ее с удо­ вольствием. Не правда ли? Я вам, Всеволод Вячеславович, так и сове­ тую поступить... если, разумеется, вы вздумаете выбрасывать меха­ низм. — После того, как я узнал, что он — индийский, я и не подумаю его выбросить. Глаза у Горького сверкнули: — А брошки были б великолеп­ ные! А вот этот винтик — 'на коль­ цо? Право, закажите брошки! Макс вам укажет превосходного ювели­ ра. Итальянцы — отличные ювели­ ры! — Нет, уж лучше я не буду пор- : тить. И он мне вернул часы, жак мне показалось, с легким сожалением. Когда мы пришли! в отель, жена ■с упреком сказала мне, что хоть я и рожден на Востоке, но самых эле­ ментарных обычаёв вежливости Во­ стока не знаю. ТЗсли на Востоке хвалят какую-либо вещь, вы долж­ ны немедля подарить ее человеку, который ее похвалил и которому она понравилась. — Ну, почему ты не подарил эти часы? Зачем они тебе нужны? — Вообще-то они мне, конечно, не нужны. Но я задумал книгу. Там будет нечто об Индии. И вдруг единственная вещь — индийская, старинная у меня на руках, а я хо­ тел выбросить из нее механизм. Естественно, что я вцепился в нее, и мне не хотелось отпускать. По­ этому не пришло в голову и пода­ рить. — Ну, а сейчас? — Сейчас я одумался. Подарю. 'Еще неизвестно, напишу ли я заду­ манную книгу. Только примет ли Алексей Максимович теперь мой по­ дарок. — Не примет, если скажешь, что предполагаешь писать что-то об Индии. Собственно, зачем тебе пи­ сать об Индии? На другой день, к обеду, я при­ нес часы и положил их на стол ;под салфетку Алексея Максимови­ ча. Когда он сел и развернул сал­ фетку, он увидал часы. Он не хотел их принимать, но я уверил его, что, действительно, выкину механизм и вставлю современный, а брошек для дам из механизма делать не буду —■ возможно, дамы от Алексея Максимовича и примут такие брош­ ки, но от меня они предпочтут по­ лучить современной парижской вы­ делки. Алексей Максимович, глядя на мою жену, вдруг сказал: — Это вы его надоумили. — И он, смеясь, добавил. —: Если дама дарит, отказываться неприлично. Но, тогда, Тамара Владимировна, разрешите вас отдарить. И он вынес из кабинета велико­ лепную старинную китайскую вазу из розового нефрита: — Приобрел на гонорар от перво­ го собрания сочинений. Следова­ тельно, отказываться вам нельзя, как от книги с автографом. Кроме того, получите от меня брошку: из механизма этих часов. * •* •X- Едем домой. По дороге заехали в Рим. На улице Лоренцо ин Паниспер- на, когда мы усталые возвращались из Сан-Мария Маджиори, я остано­ вился закурить возле большого ча­ сового магазина, принадлежащего, насколько помнится, некоему Пин- чиано. На вывеске было написано, что фирма существует с XVI столе­ тия. Тут я вспомнил, что одна из наших родственниц просила, если будет возможность, приобрести ей часики. Иду вдоль прилавка. Магазин весь наполнен стуком часов, точно где-то поблизости" шумит крупный дождь. Чувствую близость того не­ счастного времени, когда не зна­ ешь, что выбрать,( чем угодить. Оглядываюсь беспомощно и вдруг в конце комнаты, на отдельном столике, в хрустальном ящичке, в нише вижу м о и черепаховые, ин­ дийские часы. Что за навождение. Поспешно иду к столику. Они. Сажусь. Разглядываю. Они. Поспешно подходит сам владелец магазина, синьор Пинчиано, глад­ кий, точно блинами выкормленный.