Сибирские огни, 1946, № 3

Октябрьская революция кладет конец хо­ зяйничанью хищников. Молодая Советская республика сразу ставит вопрос по иному. Уже в 1920 г. при Сибревкоме учреждается Комитет Се­ верного Морского Пути, в задачу которо­ го входит научная разработка всех проб­ лем , связанных с освоением Крайнего Се­ вера. И постепенно проблема леса выдви­ гается в одну из важнейших. Находится блестящее решение: на месте перегрузки древесины в морские суда создать мощ­ ный лесопильный з:а»вод, сырье для ко ­ торого — круглый лес — поставлять са­ мосплавом. И вслед за этим в 1927—-28 гг., работая на обстановочном пароходе Сиб- водопути «Тобол», капитан его Д. Ф. Очеретько и начальник съемочно-промер­ ной партии инженер JI. И. Смирнов на­ ходят великолепнейшую гавань за Само­ едским островом против станка Игарка, доступную для морских судов любого тоннажа, способных пройти через бар в устье Енисея. Так зарождается порт и город Игарка, впоследствии крупнейший на сЬвере Сибири центр лесоперерабаты­ вающей промышленности. ...В 1929 году в низовья Енисея поплы­ ли первые плоты — не авантюрного, как это было до революции, а серьезного, промышленного значения. Большой сплав на Енисее, самый северный сплав в GCCP, •начался. Пошли небольшие «трехрядка», объемом в три-четыре тысячи кубометров. Но леса было заготовлено много и де ­ сятки этих «трехрядок» тронулись в пер­ вый рискованный и неисследованный еще путь. Енисей, как сплавная река, ib ни­ зовьях был совсем не изучен. Поиски Шарьглова и норвежских концессионеров практического значения не имели, прихо­ дилось наново решать все: и способ ■сплотки, и учалки и способ управления плотами в пути. Тяжелые железные лоты, назначение которых тормозить, одержи­ вать ход плота, лоты с успехом применя­ емые на Волге и на Каме, здесь застре­ вали в щелях между огромных подвод­ ных камней. И тогда страшная сила во­ ды, давящей на внезапно остановившийся илот, рвала, как гнилые нитки, новые стальные тросы. Плоты теряли управле­ ние. Их заносило на косы и мели или в глухие протоки и зачастую проносило ми­ мо Игарки. Люди тогда садились в лодки и выплывали на берег, а лес уходил в холодное Карское море. А на пути преградой стояли еще и Осиновские пороги. Здесь перепад воды не очень крут, пароходы поднимаются против течения без помощи туера. Но ход среди камней настолько узок, сложен и извилист, что проскользнуть в него гро­ моздкому плоту — дело большой удачи и мастерства лоцмана. А опьгта как раз и нехватало. Режим порога, направление струй на постоянно меняющихся горизон­ тах воды — оставались наукой будущего. В сопровождении буксирного парохода и расчаленными на узкие ленты плоты мож­ но было спускать безопасно, но тогда рез­ ко снижалась пропускная способность по­ рога и в изголовье его выстраивалась длинная очередь. А это значило, что ко­ роткой поры навигации окажется мало и две трети пущенного в сплав леса оста­ нутся на зимовку выше порога. И тогда лоцманы-вятияи, пионеры сплава на Ени­ сее, а ныне заслуженные мастера его — Санников и Гоголев, решают пойти само­ сплавом. Пятьдесят два плота стоят над порогом, они заставляют спешить! Началась операция. Первый плот был разбит. Второй постигла та же участь. Третий проскользнул благополучно, а из четвертого выбило несколько десятков бревен. Но путь найден, открыт. И ос­ тальные сорок восемь плотов прошли че­ рез порог без аварий. Н о лоты, лоты!.. Неуклюжий и нена­ дежный такелаж... Объем лесозаготовок теперь возрастал с каждым годом. С последках чисел апре­ ля и до начала октября, от последнего снега на Ангаре до первого снега в Игар­ ке работали сплавщики, сгоняя лею по молевым речкам, потом в плотах по Ан­ гаре и Енисею. Если бы бревно, пущен­ ное где-то у Кутареи, могло плыть, как говорится в учебниках физики, «прямоли­ нейно, равномерно и безостановочно» круглые сутки, потребовалось бы двад­ цать пять дней, чтобы проделать этот да­ лекий путь. Но теоретический расчет скорости течения реки для сплавляемого леса превращался в сто и сто пятьде­ сят. Больше всего времени уходило на сплотку и формировку плотов, накапли­ вание леса в устьевых запанях молевых речек. А потом, когда плот, подняв яко­ ря, выходил» с форми»ро»вочного рейда на фарватер, опускались на дно тяжелые ло­ ты и замедляли движение. Ибо только на • разности в ско'рости движения воды и плота осяошно управление им. А потом задерживали, перекаты, шиверы, пороги; задерживали встречные и боковые ветры, задерживали глухие темные ночи. Сплав­ щики начинали свой путь весной, а за­ канчивали осенью. Такелаж, которым оснащались плоты дальнего, транзитного сплава, за навигацию делал один оборот. Каждый год изнаши­ валось, обрывалось и тонуло та»келажа 'примерно около одной трети. И, вот, что­ бы обеспечить очередной оплав, каждый год нужно было иметь его пополнение в шестьдесят с лишним вагонов... »И тот же Иван Максимович Санников вспомнил о массивных тяжелых цепях — волокушах. По весу их на»до 'несколько больше, но зато цепи пройдут в любую шель за исключен,ием коничеютй, где и для цепи неизбежен обрыв. Сплавщики сразу вздохнули свободнее. Вместо сомнительного они получили на­ дежное управление. И ,в этот год — 1933-й — по Енисею пошли уже не трех- тысячные плоты, а десяти и двенадцати- тыеячые плотокараваны. Волокушные цепи сделали чудо. В следующую навигацию из Стрелки в Игарку тронулся »невиданный на Енисее плотокараван в тридцать пять тысяч кубометров. Достаточно сказать, что длина его достигала километра, а ширина превышала сто метров. Воля человека преодолела стихию.