Сибирские огни, 1946, № 2

(я без того свежую, больную рану. Но ку­ да же ему направиться? И тут он вспом­ нил о письме, которое пришло на имя ко­ мандира от одного сибиряка. Тот, никому незнакомый человек, просил передать письмо солдату, потерявшему семью. В письме говорилось: «Коли не побрезгует он нашим простым сибирским житьем — пусть едет к нам. Про себя я писать не стану. Чего писать? Я не знаю того чело­ века и о« меня не знает. А приедет — сживемся. Может, как родной с родным, а не то — как знакомые. Горе с горем умеет разговаривать. А время пройдет — случится еще и счастье заглянет. Так вы ■и скажите тому бойцу от меня и ото все­ го народа нашего: милости просим». И вот Степан Нарубин плывет по Енисею. Не­ знакомые горы, покрытые лесом, проходят ■перед его глазами. Казалось бы, что он, пришедший издалека, должен увидеть их как-то по-своему, какое-то особое чувство, отличающееся от чувства человека, вырос­ шего здесь, должно 'возникнуть в его ду ­ ше. Но С. Сартаков не знает Нарубина, прожившего больше половины жизни в иной среде, в окружения другой природы, и потому голос его сразу глохнет и кра­ ски на палитре бледнеют. Вместо изобра­ жения получается пустая отписка: «Он (сержант Нарубин.—А. К-) много ■исходоіи и много .видел, но такого велико­ лепия (?), такого щедрого (?) простора, как здесь, в Сибири, он еще не встречал». И, вслед за этим, появляются фальши­ вые строчки: «От этого изобилия зелени, солнца, воз­ духа распирало грудь так, что станови­ лось больно дышать. Но эта боль была болью радости и гордости солдата-победи­ теля...» В изображении сержанта Нарубина С. Сартакову удалось только раздумье. Нарубину «минуло сорок». В этом 'возра­ сте, как правильно пишет С. Сартаков, «человек с человеком сближается не так- то быстро и свободно, как это бывает в юные годы». И Нарубин законно трево­ жится — сможет ли он войти в семью Андрея Максимовича, о которой он ничего не знает. (Ему не известны ни чувства, ни мотивы (они и читателю тоже не извеет- яы), побудившие сибиряка послать это приглашение незнакомому человеку, в ад­ рес «выдуманной» полевой почты. Нарубин думает: «У Андрея Максимовича погиб в боях его единственный сын. Остался он вдвоем со старушкой. И хочется им, ради памяти сына, взять к себе в семью чело­ века, потерявшего, как и они, все самое дорогое».—Но и после этого Степан Нару­ бин решает появиться инкогнито, чтобы присмотреться ко 'всему, и останавливает­ ся как бы только отдохнуть в доме ста­ рого ангарца, говорит, что он идет ® дальнюю деревню, хотя там у него и нет ня родных, ни знакомых. Автор заставляет старика рассказать, по­ чему он послал приглашение неизвестному солдату войти в его семью: — Илья у меня жить без товарищей не может, — говорит Андрей Максимович Степану Нарубину. — Не легко Илье бу­ дет забыть Наденьку, вот как тебе своих. Знаю я это. (Понимаю и тебя. Вот... Друг человеку всегда нужен. Без друга только волк живет. Это сказано не убедительно. Ни для Степана, ни, тем более, для читателя. Степана мучит раздумье: если бы не было Ильи, жизнь «могла бы получиться. Ну, а теперь?..» Но он истосковался по труду, и ему приятно помочь старику в работе. Он остается на несколько дней. Сначала он едет с Андреем Максимовичем на рыбал­ ку, потом переносит дранье из тайги и по­ могает покрыть дом новой -крышей. И дружная работа так сближает их, что они уже начинают чувствовать себя родными друг другу. Старый лоцман собирается ве- » стй большой плот и готовит продукты на двоих. Мы знаем, что они поплывут вместе, внаем, что Степан Нарубин будет плотов­ щиком. Мы не сомневаемся также, что, когда будет надобность, старик, как род­ ному сыну, поможет ему построить дом. Рассказ «Домой» написан поспешно и неровно. Но (в нем так много удачных и ярких страниц, что нам хочется посовето­ вать автору при составлении книги вер­ нуться к этому рассказу и поработать над обоазами Андрея Максимовича и Степана Нарубина. А. Коптелов. „4 Р ОМАТ За охотниками установилась многовеко­ вая слава отличных, зорких наблюдателей и не менее отличных рассказчиков (если они обладают даром слова) о виденном и подмеченном в природе. Зорко умеет наблюдать и исключитель­ но рассказывать о природе и охоте вели­ колепный мастер слова — Мих. Мих. 1) Н. У с т и н о в а ч. «Аромат земли». Рассказы. Красноярское краевое издатель­ ство. 1945 г. Стр. 84. 3 Е 31Л И“1) Пришвин. Не менее мастерски, с большой душевной теплотой писал свои рассказы Лесник — писатель с зорким плазом и ог­ ромным жизненным опытом. В самом маленьком явлении увидеть большое, а главное — рассказать о нем талантливо, живо, ярко — вот чего ждет от писателя, близко стоящего к природе, наш большой и маленький читатель. Сибирь, с ее бескрайними степными про­ сторами, с ее дремучей тайгой и бееггае- дельной тундрой севера, с обилием эзеря 115