Сибирские огни, 1946, № 2

БИБЛИОГРАФИЯ Неиспользованные возможности Многочисленные, выпускаемые почти в каждом крупном областном городе, лите­ ратурно-художественные альманахи гово­ рят о литературном богатстве страны. Многие писатели через эти альманахи -вошли в большую литературу. На талант­ ливую писательницу Веру Панову, напе­ чатавшую сейчас в журнале «Знамя» ин­ тересную повесть «Спутники», обратили внимание, когда в молотавском альманахе появилась «Семья Пирожковых». Автор хорошего романа «Сыновья» В. Смирнов дебютировал в ярославском альманахе. После появления в горьковском альмана­ хе глав из романа Костылева «Иван Гроз­ ный» роман вышел в Москве. По примеру великого -собирателя сил молодой советской литературы—М. Горь­ кого, редколлвтии альманахов часто печа­ тают произведения молодых, еще никому неизвестных литераторов. Этой хорошей традиции следует и аль­ манах «Новая Сибирь». В шестнадцатой книге дан цикл стихав молодого поэта Льва Стако-льникоіва и стихи начинающих поэтов Забайкальского фронта. По лаконичным, мужественным стихам Льва Стекольникова видно уже сложив­ шагося поэта. Он, преклоняясь перед при­ родой. ищет в ней выражения привлекаю­ щих его свойств характера советского че­ ловека. Поэт хочет быть таким же упор­ ным и непреклонным, как «колючебровый гигант» — кедр, он восхищается уменьем своего «краснолобого приятеля» — дятла «настоящих друзей узнавать», его трога-ет забота о лесном путнике в «замшелой» охотничьей избушке. То же мироощущение советского чело­ века звучит в стиха-х «Поэтов Забайкаль­ ского фронта», лучше других выраженное В. Коневым в маленьком стихотворении «Песня без слов». Я ночью скакал на монгольском -коне К. вершине Улан-Субуктуи. И тесня без слов заминала во мие О той, что так сильно люблю я. Мохнатые сосны бежали назад, (Блестя серебром под луною. Мне иней садился на черный бушлат, На шлем с пятикрылой звездою. Потрескивал первый октябрьский мороз. Сиверко дул іс перевала. А песня, -казалось, взлетала до звезд И сердце мо-е согревала. Хотя нет еще ів стихах молодых поэтов, впервые печатающихся в «Новой Сибири», зрелого мастерства, но появление их в аль­ манахе оправдано. В них дано непоередет_ ванное ощущение жизни и советской дей­ ствительности. Не так успешен опыт с привлечением начинающего прозаика Дм. Яблонского, на­ писавшего роман «Таежные буреломы». К сожалению, почти во івоех областных альманахах прочно укоренился обычай пе­ чатать отрывки из больших произведений. (На -примере «Новой Сибири» можно -дваж­ ды доказать, какой вред и автору и аль­ манаху причиняет этот обычай. Яблонский, очевидно, человек способ­ ный. Он подметил, например, что семенов­ ские казаки тяготились необесодймостыо бороться на стороне японцев против рус­ ских. «іКреикий народ, хоть и большаки, -— говорит один из казаков, наблюдая одену борьбы японцев с большевиками. — Рус­ ский, он русский и -есть, — угрюмо -под­ твердил другой казак, —«рак^ный либо, бе­ лый ли, а характер один — русский». Правдиво переданное автором душевное состояние семеновцев да-ег основание пред­ положить, что из Яблонского может -сфор­ мироваться серьезный писатель. -Но в опу­ бликованных отрывках допущено столько1 погрешностей, что -внимание 'читателя к-эн_ центрируется не на положительном, а на отрицательном. Читатель начинает -сомне­ ваться в правдивости изображения япон_ ц-ев, потому что они пьют сакэ чайными стаканами. Недоумение по поводу беспре­ пятственного следования японского броне, поезда в центр Забайкалья не рассеивается, а увеличивается по мере чтения. Русские, пропустившие бронепоезд в Читу, начинают казаться простодушными глупцами. Оче. видно, в романе івсе это более обоснован­ но. Опубликовав отрывки из романа Яб­ лонского, редколлегия поставила автора под удар, которого, он, может быть, и не заслужил. Также не дают верного представления об умном, глубоком, своеобразном романе Георгия Маркова «Строговы» отрывки из него, озаглавленные «Зима двадцатого го­ да». В то время как в романе самое интерес­ ное— развитие человеческих характеров, отрывки из н-его выбраны по какому-то 112