Сибирские огни, 1946, № 1

вишневый корпус превосходного р а ­ диоприемника. Это около его оваль ­ ного, магически светящегося во мгле щитка, с именами всех горо­ дов и радиостанций мира ,-не один раз засиживались Митька с Р ом а ­ ном в долгие зимние вечера, вни­ мая звучным в волшебной раковине динамика разноплеменным речам, далеким ритмам и звукам. Тяжелые, плоские листья огромного фикуса свисали над загруженным книгами письменным столом и бронзовая фи­ гура Ермака с обнаженным мечом попрежнему грозно и властно смот­ рела с высоты этажерки. Озирая сейчас всю эту, издавна знакомую деловито-обжитую обста­ новку, Митька испытывал какое-то сложное чувство покоя и глухой, непонятной грусти, на мгновение погасившей в его душе тот не­ обыкновенный и яркий подъем, во власти которого находился он всю минувшую ночь после разгово­ ра с отцом, и особенно, после сего­ дняшней встречи с Наденькой. Несмотря на внешнюю сдерж ан ­ ность, он был явно возбужден и до предела взволнован. Д а и как же было не волноваться ему! Собы­ тия этой ночи были в его лич­ ной жизни столь необыкновенными и значительными, что он, восприняв их сердцем, не успел понять и ос­ мыслить все с ним случившееся за эту ночь. И только сию минуту, очутившись после всего пережитого под дружеской крышей этого дома, если и не понял, то почувствовал Митька, что сегодняшним свида ­ нием с Наденькой завершился це­ лый этап в личной его судьбе. «Бал окончен. Свечи потухли. И ты ос­ тался со своей хозяйкой наедине» — вспомнились ему вдруг странные слова, однажды услышанные им вот здесь же по радио, и неизвест­ но почему и зачем втемяшившиеся с тех пор в башку. Но эти же странные, не совсем понятные для него и грустные слова неожиданно обретали теперь значимость, разве­ селив его и вызвав при мысли о Наденьке озорную, почти ребяче­ скую улыбку. |Пусть в конце кон-' цов кончается его бал и гаснут све­ чи. С ней, положим, '.".-у . хорошо / ! будет и после бала, вдвоем, нае- J Меж тем ловкий и расторопный, как заправский хозяин, Роман по­ д ал на стол спрошенную гостем закуску: неразрезанный пшеничный калач, ворох свежей, наспех выдер. нутой из гряды редиски и тарелку добытых из погреба белых грузде; прошлогодней засолки. И вот друзья, усевшись за стол в этот ранний, предутренний час июньско­ го воскресенья, мирно запировали. Хмель тотчас же овладел Мить, кой, и ему после первой, залпо; выпитой рюмки, захотелось рас­ сказать Роману обо всем сразу: в о ночном своем разговоре с отцом, и о встрече с Наденькой. Однако он не знал, с чего и как начинать к о чем рассказывать прежде. Не слова не помнил он из беседы с отцом. Ничего он не мог припом нить: сию минуту и из того, о чем говорили они в это самое короткое, но необыкновенно яркое в его жиз ни свидание с девушкой. Нет, поло жительно ничего не помнил Мить ка из того, о чем говорил он, ка; полусумасшедший, бесшумно вло­ мившись в горницу Наденьки через распахнутое ее руками створ ное окно. Он не мог толком при помнить сейчас и тех девичьи: слов, которые шопотом произноси» она, невпопад отвечая на все ег сумасбордные речи. Зато он по прежнему столь же остро и радосз но ощущал сейчас физическую бли зость полуобнаженной и пол испу ганной девушки. Он помнил, ка: бестолково, растерянно и неумел: впопыхах куталась она в подвер нувшийся под руки кашемировы платок, все пытаясь прикрыть хсул кие свои плечи, и от этой наив-юй трогательной беспомощности выглл дела она в такую минуту гд-юй прекрасной. Он не' мог позабыл неповторимого, одной ей присушен запаха смутно золотящихся в полу мгле чудесных, плывущих из р волос и огромных, беспре т"Н трепещущих ее ресниц, в к~то'Ы как будто никогда не затихало л > кое дуновение ветра. И все ег