Сибирские огни, 1946, № 1

От вазы к вазе вился усатый плющ. Вот какой шахтой не переставали хвастать горняки, Иван Ивлев, д е ­ вушки, парни, мальчишки. — Наш дворец угля. — Наша Кировка! ГЛАВА ШЕСТАЯ В половине шестого учреждения городка закрывались. Тогда по б е з ­ людным улицым плыли запахи щей, жареной гусятины, бараньих кот ­ лет, компота. Горожане обедали. Затем отдыхали, сообразно наст­ роению и складу характера. Иные копались на огородах, иные, лежа в гамаках, читали последние ном е­ ра столичных журналов, газеты, книги. Похохатывали над фельето­ нами «Крокодила», сосредоточенно хмурились над тяжеловесными статьями в ежемесячнике «Уголь», «Качающиеся питатели», «Система угольных разработок без разделе­ ния пласта на слои». Отложив ж ур ­ нал или газету, иные задумывались над жизнью в провинции, над своей дальнейшей судьбой. Вдруг, пола­ гая себя несправедливо обиженны­ ми этой злобной судьбой, внезапно охваченные смятением, чувствуя, что уходят лучшие дни, годы моло­ дости, что их не вернуть, — кида­ лись к начальству. Требовали расчета. В неопреде­ ленной тоске хотели немедленно же, завтра, тотчас бежать. — Куда? — В Москву. —- Зачем? — Там жизнь. Настоящая, бур ная, огромная жизнь! Там надо жить и умирать. Москва, Москва! Метрополитен, стереоскопическое кино, институты, Сельскохозяйст­ венная выставка. Какие в Москве проспекты, дома, троллейбусы, за­ воды, артисты какие! А канал Москва — Волга; краешком глаза бы взглянуть. Бог мой. да не­ ужели же так вот и ш о зябать сре­ ди угольной пыли, копров, терри­ конов, от которых безостановочно и неизменно воняет гарью. •Коммунисты беседовали с Ма- хорцевым. Открывались ему. Андрей Елистратович, выслушав посетителя, говорил серьезно и глуховато: — Я понимаю. — Отпустите?! — Постой... Я все понимаю, — продолжал Андрей Елистратович, не мигая глядя в глаза собеседни­ ка своими круглыми, выпуклыми, как у совы, иссера-голубыми гла­ зами. Душу твою понимаю. Ж е л а ­ ния твои для меня ясные’. Един­ ственного не могу уразуметь: ты что же, ты ведь учился, помнится, в Ленинградском горном институте. — Совершенно правильно. — И сделали тебя, Степан Ни­ колаевич Карчуганов, инженером. По призванию инженером стал? ■ - Д а . — И назначили тебя в угольную промышленность. Верно я говорю? — Совершенно верно. — Так чего же ты, братец мой, записываешься в дезертиры? Мо­ жет быть, на Тверском бульваре, либо на Садовом кольце есть угольные шахты? Нечестно это, братец ты мой. Бессовестно; и по отношению к государству, и к Куз­ бассу, и к своей профессии. Я то­ же горный инженер- и я на много старше тебя. Тебе сколько? — Мне двадцать девять. — Мальчишка! То-то и оно — двадцать девять А мне — сорок шесть! Стало быть, я поопытнее те­ бя. Заслуги мои перед партией, по­ жалуй, повесомее твоих будут. Как думаешь? Я тоже мог бы проявить желание работать не в Кирове- Кузнецком, не в Сибири, а скажем, где-нибудь на Кавказе , либо под той ж е Москвой. Д а мало ли где. Я полагаю, у меня больше права на выбор? Однако, партия прика­ зала быть тут, и я тут. Но, кроме того, я тут еще и по убеждению. Все очень просто, ясно и никакой истерики. Махорцев тяже’ло склонялся над столом, уперев ладони в его острый край. —- Ведь мы с тобою для народа не­ досыпаем гочи, д та того, чтобы наша земля, советская, стала еще богаче