Сибирские огни, 1946, № 1

и холодная вода во все время су ­ ток), с просторным видом на согру, ! на заливные луга. Коттеджики — вместо сумрачных из глины ха- | луп. Здесь уширяли родильный ' корпус городской больницы, при поликлинике — зубопротезную ма- I стерскую; тут выравнивали дорогу, переиначивали в парке ресторан, в ! степи, на месте бывшего просяного поля, проходили ствол новой ш ах ­ ты. Ее назвали «Счастливая». Секретарь Горкома, Андрей Ма- хорцев, проезжая на Кировку, либо на Ярославку, любил остановить машину посреди улицы и выделить из негромкого шума городка посту­ киванье топоров. Андрей Махорцев дрякал , пово­ дил седой бровью, улыбался в се ­ дые, щеточкой, усы, и спрашивал своего шофера, Пашу, парня долго ­ вязого, сосредоточенно-важного: — А что, Паша, променял бы наш Киров-Кузнецкий на москов- ские-то асфальты? Шофер Паша был хитрый. Он возил Махорцева два года, в совершенстве знал больные места патрона, и он говорил убежденно, несколько обиженным тоном: — Кто же это, Андрей Елистра- тович, променяет Киров-Кузнецкий на московские-то асфальты. Я, что ли? — Ты, Паша. — Ни в жизнь. — Все ты врешь, Паша, говорил Андрей Елистратович с усмешечкой в глуховатом голосе. — Вот уж истинная неправда! — В зеркало в твое видно, Паша. Все ты, братец мой, брешешь... Ты бы не только на московские, но д а ­ же бы на новосибирские променял бы. Ты же мечтаешь водителем двухэтажного автобуса сделаться, об огнях Москвы думаешь. И, помолчав: — А кто же в нашем Кирове бу ­ дет? — Я разве собираюсь со своей эмочки на ЗИС пересаживаться? Я вовсе не собираюсь, пока вы тут, Андрей Елистратович. Ежели без вас... Ну, без вас бы другое в ж и з­ ни расположение. — Не льсти. Я знаю, братец ты мой. Отменно изучил этих перелет­ ных птиц. Журавлей. Трогай. Покачиваясь, поуркивая мотором, машина плавно ехала вниз, к ш ах ­ те имени Кирова. Эта была удиви­ тельная шахта. Жители города не уставали хвастать перед приезжими ее механизацией, красотой обогати­ тельной фабрики, металлическими копрами, диспетчерской связью, двухсветным залом раскомандиров­ ки. Высоченные стены зала увеша­ ны панно на разнообразные сюже­ ты шахтерского быта, ремесла раньше и теперь. Мальчишка - саночник. Испитое лицо. В кровь изодранные колени. Опутанный лямками, на четверень­ ках, он тащит ящик с углем. И ря ­ дом панно, изображающее, стреми­ тельный бег электровоза — им уп ­ равляет женщина в кумачевом плат­ ке.ч Трущоба Нахаловка. Ни единого деревца. Холмы отбросов, шлака; плоскокрышие мазанки из глины и навоза, перекошенные, с земляными полами, с развалившимися трубами. Оконца — размером з противень. Мазанки лепятся к берегам оврага, и ниже, и выше, одна над другой, и так, и этак. Тесная толпа мазанок. Их расположение напоминает аул в горах. Люди выходят из своего д о ­ мика на крышу соседа. В раскомандировке не только панно, портреты вождей, стаханов­ цев, лозунги и плакаты. Нет, в раскомандировке — эстрада для концертов, громкоголосая радиола, полы из кафеля, — перед началом каждой смены уборщицы подме­ тают эти узорчатые полы, по­ сыпав их предварительно опилками. Главный фасад комбината шах­ ты, обращенный к проспекту, ко то ­ рый такж е назывался именем Ки­ рова, похож на загородный особняк богача. Д ва желтых, с колоннами, здания в форме куба соединяла ар ­ ка и черная, из железных прутьев, решетка больших, фасонных ворот. Перед воротами — цветник , ' фон­ тан, скамейки. Все вместе охваты ­ вали полукругом молодые тополя и низкая, до колеи, ограда, уставлен ­ ная каменными вазами.