Сибирские огни, 1946, № 1

Подобрала, согрела и обмьиа, Игрушку в руки им дала худые И от голодной смерти их спасла, Она — любвеобильная Россия И нареченной матерью им стала — Взрастила, научила, .воспитала. ...Еще в те годы, в тех скитаньях ранних, Снежков Сережка — беспризорный странник, — Увидел и почу1Вствдаал впервые, Как велика и широка Россия, И с тех далеки* бесприютных пор Он полюбил ее большой простор... 4 Снежкова я нашел у старшииы в палатке В каптерке ротной. Он частенько тут В ночную пору, на привале кратком Для вдохновенья находил приют. Освободясь от каски и от скатки. Ремень ружейный опустив с плеча, Мог тут поэт и горестным и сладким Предаться думам, строки бормоча... Чумазый — видно лишь глаза да зубы, Так пропылился он и перемок, — С.клонясь ,к бумаге белокурым чубом, Снежков готовил- «Боевой листок». ...Окопная солдатская газетка, — Карандашом написанная им, Она солдату в душу била метко Своим горячим словом боевьпм. Походная, пехотная газетка Вся из простых, необходимых слов, Она врага высмеивала едко, Карикатурой фрица приколов... Любимая солдатская газетка С трехштучным драгоценным тиражем, Она жила, читалась, и нередко '-Казать умела в малом о большом. И не однажды, под свинцовым шквалом, Перед атакой по рукам пройдя, Она в сердца солдатские вливала Огонь порыва, силу слов вождя. И, может быть, не раз с листовки серой Полдату в душу западал и жег Стишок Снежкова—чистой жаркой верой, пеприбраииой запальчивостью строк... 5 Как у сержанта вспыхнули глаза, Когда, волнуясь, я ему сказал, то в л уш о д и а т е горы мы вступили, Идем к священной пушкинской могиле Что будет охватка завтра нелегка... Снежков, порывшись, из вещевика, о котором скарб походный свой берег, Потертый томик бережно извлек. > на ладони взвесив, гордо: М л » — Вот он! 'ю н боевой, мой самый лучший друг, сегда со м о й , — еще с Великих Лук... •Чы Пушкина пошли читать по ротам... Как светлый гость, пришел к солдатам стих... При ошньке мигающем и бедном, В консервной байке или ib гильзе медной, В сырых' траншеях, в блиндажах глухих Под кровом из пяти накатов Сверкала нам поэзия богато. Во весь сиой жаркий, огненный накал. Стих из сердец солдатских высекал То искры грусти, то восторга пламя... Россия! Не впервые ль перед на,ми Так озарилась ты, чудесно так предстал* И россыпью стоцветной заблистала В поэзии прозрачном роднике — Вся от балтийских волн, до, кпьгмекнх берегов. В безбрежьи, в голубом сиянии снегов— С колокольцовым звоном вдалеке... То витязем в кольчуге плел стеной врагов. То за сохой в мужицком армяке, То в плеске низ, то в тишине дубравы, В Петровом граде, в битве у Полтавы, В годину горя и в сверканья славы — Ты нам открылась русская земля. В сияньи северном, в кипящих белых вьюгах, Озарена лучом ж квот топящим Юга, И золотым созвездием Кремля... Такой ты нам представилась, такой Воспета звонкой пушкинской строкой, - Во всем величии, в былинной красоте И в милой, чистой русской простоте, То в ясности живой, то в дымке отдаленной Давно прошедших и грядущи^х дней _ Близка душе солдатской просветленной Ты стала в этот час еще родней. Так на переднем «рае, перед боем, Забыв про усталь смертную, запоем Мы Пушкина читали, открывая Чудесный мир в звучаньях светлых строк... ...Дышала тяжко полночь фронтовая. Из-под накатов сыпался песок, Земля гудела под ногами глухо, Артиллерийский молот где-то ухал И трассы пуль, свиваясь на лету, Расчерчивали неба черноту... Да над Тригорским золотисто-ало Негаснущее пламя трепетало, Как будто там, над пушкинской могил** Заря вставала, разрывая мрак И широко, и яоно осветила Дорогу наших завтрашних атак.