Сибирские огни, 1946, № 1

Александр СМЕРДОВ ПУШКИНСКИЕ ГОРЫ П о э м а Памяти поэтов-воинов Георги» Суворова и Бориса Богаткова. Г Л А В А П Е Р В А Я I Четвертый день... Иет, мы не дня считали — В дыму кромешном, в тяжком лязге стали, Четвертый день мы шли вперед, вперед И только верстам точный знали счет. Мы шли вослед грозе артиллерийской. То отдаленной, то паляще близкой,— Она и днем и ночью бушевала, Катясь на запад многоверстным валом, И ослепляла — в небе пролетая Метеоритов огееанюю стаей, И оглушала — все окрест заполнив Железным ревом, треском белых молний... За танками — по опаленным травам, В лесных за!Валах, по болотам ржавым, Сквозь чад и жар горящих деревень Мы шли вперед, вперед— четвертый день И только верстам верный счет вели Освобожденной из ярма земли, Перед которой были мы в долгу — На целый год отдав ее врагу... 2 Так долго в нас накапливалась ярость, Такая злость нагоркла, настоялась В солдатском сердце, что рвалось оно В огонь и в воду, в прорву — все равно, Но лишь вперед, вперед вели б дороги,..- Пусть налились свинцовой болью ноги, Пусть засыпает нас земля и прах, Пусть соль и сухость злая на губах, Сердцам солдатским заповедью стала, .Полынным ядом души пропитала, Да так, что тяжко дух перевести, Святая жажда: Убивай И мсти... 3 Нет, не живую челозечью плоть Гранатой рвать. штыком насквозь колоть Влекло солдата. В грохоте, в дыму Не человечье виделось ему — Так ядовито — ярко зеленели Без душ, без тел немецкие шипели. Зрачки нечеловечьи сатаиели, Из амбразур, из черной душной мглы — Зрачки стволов, немецкие стволы. Не по-людски озлобленная сила Пред ним металась, огрызалась, выла Чумной оравой, без сердец, без лил И это все таилось в слове «фриц». И это слово для солдата было Д о тошноты и чуждо и постыло... 4 Уже белели там и тут повязки — То на груди, то из-под тяжкой каскж Алелз кровь на пропыленной марле... И только те в атаку не вставали, Кто головы не мог поднять с земли — Здесь многие навеки обрели Солдатский честный отдых и п о к о й - .На этой жесткой, на земле тверской.. У рубежей отбитых, у дорог За бугорком вздымался бугорок, Увенчанный звездой, озелененный хвоей — Посмертное отличье боевое, Д ля тех, кто пал, исчерпать не успев Всю силу сердца, весь безмерный гнев; Для тех, чьч воля, как завет, живет В безудержном, в немеркнущем: — Вперед!.. 5 Четвертый день... И как отяжелели Ж елезо касок, мокрые шинели, Как на подметках глина тяжела. И как земля к себе прильнуть звала Смертельно истомленного солдата!.. В воронке, что от взрыва тепловата, В траншее вязкой, к стенке привалясь, А то и прямо с ходу — в воду, в грязь, Плечом к плечу или к спине спина, Минуту, две мы пили сладость сна, И. может, был обманом только он... Но и сквозь веки тяжкие, сквозь сон Мы видели ракеты звездный взлет, Чтобы подняться снова — и вперед... 6 Уже остался где-то средь дорог Походных кухонь сладостный дымок, И далеко казался нам уже