Сибирские огни, 1946, № 1

— Приду с вечера, чтобы голосовать первым. Это для меня — праздник. Буду голосовать за товарища Шадрина, а мыс­ ленно — за Иосифа Виссарионовича. Он «ас вывел из нищеты царской России. Он открыл нам жизнь. Товарищ Шадрин избран депутатам в Совет Союза Верховного Совета СССР от Новосибирского сельского избирательного округа. А. Коптелов. ТАМАРА ВЛАДИМИРОВНА КУЗНЕЦОВА Ее старшая дочурка Валюшка посещала младшую группу детского сада, когда раздались орудийные залпы из ближнего финского форта. Утром, по дороге в детский садик, она наставляла Валюшку, как нужно держать себя во время обстрелов, не метаться, не плакать. Так всегда ведут себя храбрые девочки. — Таких девочек не буваегг, — убеж­ денно 'возражала Валя. — Как так, «не бувает»? А— Галеньха? Но Валя брала под сомнение даже храб­ рость младшей сестренки, которую к тому же мать несла на руках. Вернее — на руке. Вторую мамину руку не выпускала Валя. — Она еще ничего не понимает, — резонно возражала старшая дочь. — А ты понимаешь. Потому и должна помнить: пока твой папа защищает Се- строрецк, ничего плохого с нами не -слу­ чится. У папы отличная, меткая винтовка. Она могла бы прибавить: — сделанная мамиными руками. Но об этом не принято говорить детям. — Раз папа на фронте дерется с фаши­ стами, то чего же нам бояться? И, йотом, —что -говорит товарищ Сталин? Забыла? Товарищ Сталин любит храбрых детей. -Валя вздыхала и, должно быть, решив стать храброй, кулачком вытирала слезы. >В очаге они сдавали на руки няни хруп­ кую, нежненькую и жизнерадостную, как стрекоза, Галвньку. Шли дальше, в дет ­ ский садик. Расставшись с детьми, и неизменно, каждый раз ис-пытьсвая чувство тревожной грусти от разлуки с ними на целый день, Тамара Владими-ровна бежала на завод. Сама она, насколько себя помнит, была смелой и настойчивой девочкой. С малых лет поняла вкус того, что не дается сразу в руки, без усилий. Вернее всего, что вкус этот бродил в крови многих поколений ее предков, потомственных сестрорещшх ору­ жейников. Отец и мать Тамары работали на том же заводе, куда поступила она. Но это произошло позднее. До этого были счаст­ ливые годы, когда вся семья, отец, мать, брат были живы. По вечерам, прижавшись к отцовской груди, слушала она -спокойное биение его сердца и неторопливый рассказ о том, как питерские рабочие добывали себе свободу. — Наш завод построен еще Петрам Ве­ ликим, — с гордостью говорил отец. — Но с так далеких времен, за двести с лишним лет царствования Романовых, мно­ го ли прибавилось заводов в России? В Германскую войну у наших солдат оказы­ валась одна винтовка на целый взвод. Правительство посылало против немецких и японских пушек воевать с голыми ру­ ками. У Хамы глаза наполнялись слезами. Она испытывала негодование и жалость, когда отец рассказывал, как была однажды по­ слана от родных им берегов, от близкого Кронштадта эскадра кораблей вокруг све­ та, во Владивосток, на верную погибель, в пасть вооруженных до зубов японцев. Как умирали русские матросы, взрывай ко­ рабли и себя, предпочитая смерть на дне моря, чем позорный плен. Кто же посылал на верную смерть на­ ших моряков и солдат? Царское прави­ тельство. Помещики и капиталисты. Было в рассказах отца и совсем непо­ нятное. Ну, скажите, разве можно пове­ рить в такую чудовищую несправедли­ вость: их отец, сильный, достойный ува­ жения и восхищения человек, умевший делать чудесные вещи из простого куска железа, и мать — самая лучшая в мире, добрее и лучше которой нет, — оба они до революции, всю жизнь ие имели прав, считались существами -низшими. Людей физического труда презирали в то непо­ нятное, несправедливое время. Любой белоручка барчук, разжиревший купчишка, фабрикант мог ни за что, ни про что, в любом местеч принародно обоз­ вать отца хамом и другими скверными словами. Рабочих презрительно называли мастеровщи-ной, шантрапой, голью пере­ катной. Но было в рассказах отца и другое, восхищавшее детей. Оказывается, на месте Сестрорецка и даже Ленинграда, когда-то простиралось пустынное болото. Не было ни гранитных набережных вдоль Невы, ни дворцов, ии памятников, ии -парков. Все по брев­ нышку, по камню собрал и построил иарод. Так, исподволь учились дети уважать народ, ненавидеть помещиков, буржуев, белоручек. Привыкали к мысли о том, что страна их потому и прекрасна, что осно­ вана на справедливости. В год очерти Владимира Ильича Ленина их семья осиротела вдвойне. Оплакали и похоронили отца. Утешая мать, десятилет­ няя Тома объявила о своем намерении ра­ ботать. Но ее великодушное предложение было отклонено. Пока мать работала, они с братом могли учиться. Очищены просторы родной земли от бе- логвардейщины и интервентов. В стране начались годы великого переустройства. Их завод уже не оружейный, а станко­ строительный. Станки нужнее. Можно вос­ пользоваться передышкой. В шестом классе сестрорецкой школо! голубоглазая пионерка Тома читала брату стихи: ...Эту привычку к труду благородную Нам бы не худо с тобой перенять... Со школьной стены смотрели и, каза­ лось, слушали девочку Ленин, Сталин, Пушкин, Некрасов.