Сибирские огни, 1946, № 1

ровским поместьем тревожная песня: У церкви стояли кареты; Там пышная свадьба была. Все гости роскошно одеты, Невеста всех краше цвела! Совсем потеряли от приступа буй­ ной веселости, от хмеля и бражных песен бедовые свои головушки сватьи и свахи. Утратили божий дар речи безмолвно лобызавшиеся между собой сватовья. Теперь уже пирующему по колена в хмелю и в песнях рукобитью было не до моло­ дых. У каждого из гостей были пригоршни прелестей и полные гор­ сти забав. И только Митьке с Наденькой не очень весело было среди лико­ вавших вокруг гостей. И молодые, покинув в разгар гульбища это шумное и красочное, как карусель, торжество, незаметно убрели по бе­ регу озера в глухую и жаркую от полдневного солнца степь. Там, на гребне закрытого ковылями увала стоял шестикрылый ветряк. Высо­ кий, слегка осевший на один бок бревенчатый его корпус с молитвен­ но простертыми к знойному небу крыльями безмолвно маячил над млеющей в зыбком мареве степью и горько волновал своим видом каждого, привлекая к себе проходя­ щих мимо людей. Всех привечала и всем давала приют эта древняя мельница: и пыльному спутнику и влюбленным, и малым ребятам и дряхлым старикам, любившим уеди­ ниться в тени крылатого стража степной тишины в часы бренных и трезвых своих раздумий... Сюда ж е пришли и Митька с Н а ­ денькой. Шли они, взявшись по-детски за руки, медленно, молча. А вокруг было столько света, тепла и радо ­ сти, и небо над головой было таким непорочно чистым и синим, а на д у ­ ше — так спокойно и хорошо, что не только разговаривать, но и ду- мать-то д аж е ни о чем значитель­ ном не хотелось. И им казалось, что они ни о чем и не думали, а цели­ ком отдав себя ощущению взаим­ ной близости, молча переживали это непривычное чувство с необычной остротой и неомраченной сомнения­ ми радостью. Ни слова они не сказали друг другу и сидя на полувросшем в ко ­ выльную щетку жернове у подно­ жия старой мельницы. Удивительно хорошо было здесь в этот глухой час жаркого июнь­ ского полдня. В неземном, безмя­ тежном покое томилась окрестная степь. Неподвижным и плотным был воздух, пропитанный густым арома­ том цветов и трав. В голубом огне пламенело над степью великое не­ бо. И не тихо, а глухо было вокруг Только где-то высоко-высоко плыл, то замирая, то вновь возникая, не­ ясный и сонный звон насекомых; на тысячу ладов прославляли они сво ­ им дремотным жужжаньем невыра­ зимую прелесть и благодать мило­ сердного лета. Ожесточенно рабо­ тали в травах кузнечики. Тройка огненно-бархатных мотыльков тре­ петала над венчиком дикой ромаш­ ки, и в несложном однообразии их мелькающих крыльев, казалось, зву ­ чала все та же, едва уловимая му­ зыка божественной радости жизни. А там, вдали, над сверкающими под расточительным солнцем ж е ­ лезными крышами села продолжала попрежнему бушевать, приглушен­ ная пространством и зноем песня: На ней было белое платье, Букет был приколот из роз. Она на святое распятье Тоскливо взирала сквозь слез. И Митька, невольно прислушав­ шись к словам этой песни, ощутил в себе новый прилив такой любви и нежности к Наденьке, что, к а з а ­ лось, вот-вот прорвется наружу крылатое его сердце. Решительно все бесконечно близ­ ко и дорого было ему в эту мину­ ту; и милая, присмиревшая рядом Наденька, и старая мельница, под сенью которой не раз находили они надежный приют, и эта томящаяся в дыму полуденных марев навеки благословенная степь с седыми курганами, пыльными трактами и горькими полынями. Все принимал и все любил теперь Митька в этом огромном, сияющем мире той спо­ койной и чистой любовью, от кото ­ рой так светло у него было сейчас