Сибирские огни, 1945, №6

Митинг окончен. Наступают минуты прощания. Свердлов берет на руки сына, — Адик, что ты плачешь? Нельзя. Скоро мы увидимся, ты приедешь ко мне. Подходит Боград, Масленников. Передают письма, просят от­ везти их семьям, зайти к ним. Сильный ветер с верховьев не дает говорить, сыплет острьЫ, колючим снегом, валит с ног, застилает глаза. — Ну, а где же Яков Ефимович? Давайте попрощаемся. Боград, неловко наклонившись, обнимает Свердлова. — Счастливого пути, Яков Михайлович! Последние слова, взгляды, пожатия. Свердлов садится в сани укладывает вещи. — Трогай! — кричит ямщику Масленников. Санки спускаются с крутого берега на реку, и вьюга сейчас ж е скрывает их из глаз, заметает густой пеленой снега. —Прощай, Туруханка! Прощай, Туруханка!.. Наперекор резкому ветру лошади мча лись все быстрее и быстрее. Свердлов потеплее закутался в парку, с трудом закурил папв росу. Ветер унес золотистую россыпь искр. Один за другим вставали перед ним прошедшие годы — годы тюрем, ссылок, одиночества, болезни. Он знал, что может сделать несказанно больше и сделает. Ведь половина его жизни прошла или в тюрьме, или в ссылке, или в побегах... Тогда он был моло­ дым, здоровым, выносливым. Теперь и годы не те, и здоровье по­ дорвано. В сущности, он не видел молодости. Она отцвела в глу­ ши Нарыма, в одиночках тюрем. И все-таки ему не было жаль ее. Не напрасно прошла она. Это ничего, что перешло за тридцать, что в волосах первая седина, что легкие иногда побаливают... Жизнь еще впереди — большая, кипучая, интересная. Хватит и сил, и энергии, и воли. Ничто не могло сломить ее, поколебать, ни волны Оби, ни дол­ гие ночи Туруханскон ссылки. А самое главное — он снова возвращается в родной, близкий ему мир — мир борьбы. — Скорей, как можно скорей! — говорит Свердлов ямщику нетерпеливо ожидая конца дороги. Через несколько дней — Красноярск. А оттуда, на поезде, — в революционный Петроград, к Ленину, к Сталину... Туруханек — Красноярск 1942— 1946 гг. '