Сибирские огни, 1945, №6

С. Кожевников НОЧЬ НА ПЕРЕКРЕСТКЕ Дом этот стоит на развилке дорог. На север и северо-восток дороги идут в глубь Польши — к Нареву, Висле, на юг — в Карпаты, Чехословакию, а от­ туд а — на Венгерскую низменность к Дунаю, на запад — к Одеру, в Верх­ нюю Силезию. Все дальние пути-дороги. По вечерам на перепутьи заезжают в дом на ночлег советские офицеры, продрогшие от польской весенней Пёпогоды, от карпатских сквозных ветров. Их встречает пожилой солдат Кузьма Пешков-, который приставлен обслужи­ вать заезжий дом. Пешков человек обстоятельный и разговорчивый. У него длинные густые усы, свесившиеся вниз, как у запорожца, и молодцеватая вы­ правка. Бывалый солдат. «Да если бы не контузия, — говорит он обычно, — я бы еще — ого!» Через час-два Пешков уже знает всех своих постояльцев — кто они, от­ куда, где побывали и что повидали в чужедальних странах. На каких только перепутьях не заезжает сюда народ. Вчера один лейтенант из Чехословакии ехал. Все жаловался, что реки в горах вспучились. Чудные места: март еще, а тут дожди идут, грозы началйсь. Капитан артиллерии разыскивал свою часть. Полежал два дня в санбате и вот угнаться не может — в Австрию часть-то ушла. А летчик, тот хвастался, как встретили их сербы. Зазвали, го­ ворит, на свой праздник и пели на нем русские песни. Веселый такой парень, этот летчик: все напевал по-сербски, по-македонски, по-хорватски. Да разве поймешь. Пешков открывает заезжий дом в 8 часов вечера. Но сегодня на дворе ненастье и в доме появились люди уже в ранние сумерки, и с тех пор дверь почти не закрывается, впуская все новых и новых Постояльцев. В офицерской комнате стоит полумрак. Люди на ощупь находят в углу вешалку, оставляют на .ней свои шинели, садятся у открытой печки и молча слушают, как поет в трубе ветер. Когда комната была уже почти заполнена, дверь снова открылась, дым­ ный язычок коптилки метнулся и, вытянувшись, осветил погоны ново го . по­ стояльца. «Майор из авиации, — отметил про себя Пешков, — летчики, это народ бывалый». — Место еше есть? — спросил майор застуженным голосом, а потом снял с себя набухшую на дожде ш инель ,. взбил соломенный матрац на кровати и сам себе повторил: «Место! А по-чешски место — это город, а по-польски го­ род называется «място». А как по-югославски? Есть тут кто-нибудь из Юго­ славии?» Молодой лейтенант пехотинец, побывавший в Югославии, подсказал, как город называется и по-хорватски и по-сербски, и по-македонски. Пешков ра­ достно осклабился и хотел что-то сказать, но его опередил майор: — Вот, чорт, —- восхитился он, — скоро на всех языках Европы заговорим! Майор подошел к печке. Его открытый общительный характер сразу всех расположил к себе. Ему уступили центральное место и все повернулись в его сторону, догадываясь, что майор хочет что-то рассказать. —- Да , — начал он, — в большой поход поднялся народ наш. По девяти странам вдет... — И сделал паузу, наклонился, потирая у печки озябшие руки,