Сибирские огни, 1945, №6

Петр Комаров МАНЬЧЖУРСКАЯ ТЕТРАДЬ НА ДОПРОСЕ Под Фугданом в ночную пору Мы доставили в штаб полка — Привели на допрос к майору — Очень важного «языка». Был японец такам учтивым — Гостю прошенному подстать: То заладит речитативом Что-то вежливо бормотать, То раскланивается в пояс, Сохраняя высокий слог, То, открыто забеспокоясь, Отодвинется в уголок. А майор за столом — ии слова, Только смирно велит стоять, Поглядит на него сурово Й задумается опятв. К сердцу боль подступает комом, Будто чувствует каждый нерв: Чем-то веет давно знакомым От учтивых его манер. И майор, вспоминая что-то, В пальцах пляшущих мнет листок: — Что ж е вы, господин Хирота,— И ль забыли Владивосток?... Восемь слов — и допрос окончен. Слышно — танки гремят вдали. Незадачливого японца Автоматчика увели. А майор говорит солдатам — И на нем не узнать лица: — Этот вежливый гость в двадцатом Расстрелял моего отца... НИНГУТА Видно, слава былая Отошла в никуда. Воет непогодь злая Н ад тобой, Нингута. Серебро твоих пагод, Украшенья твои — Все развеяли за год Меченосцы Пуи. И прохожих пугая У любого моста, Ты стоишь, как нагая, Нингута, Нингута... Но меняется время, Входит песнею в дом. И не в царском гареме Радость в доме твоем. Пусть еще не прикрыта Плеч твоих нагота — Меченосная свита Не продет, Нингута, У старинного храма Не поставит коней, Не прикажет упрямо Торопиться за ней... Чем ж е ты обозначишь День святого суда? Ты смеешься и плачешь, Нингута, Нингута...