Сибирские огни, 1944, № 4

поворот головки. Иван Федорович зачищает торец левым рез­ цом — и готова четвертая деталь. Мастер тревожно посматривает на второй станок. Нужно успеть вставить следующую заготовку, пустить самоход и шагнуть ко второму станку на расторцовку. От волнения у Ивана Федоровича вздрагивают руки. Ему ка­ жется, что работает он медленно. Но это только кажется. — А ну-ка, Костя... ты ж артист-токарь! Продемонстрируй. Костя, лихо закинув волосы, встал за станки. Он, как маят­ ник, качался между ними: зарядка на одном, торцовка на дру­ гом, торцовка на первом, зарядка на втором... Ну как? — спросил, широко и радостно улыбаясь, мастер. — Классно! — отозвался, не отрываясь от работы, Костя. Вот оно спасенье! Теперь они зададут жару штамповщицам. * — Виктор Васильевич, а кто это придумал? ■— спросил Са­ ша наблюдавшего за работой технолога. — Тема машина, обработка моя. — Ага, не говорил я? — дернул Саша Костю за хлястик спе­ цовки. 4 Пухленькая Любочка, красная, надутая, чуть не плача, несла знамя в костину бригаду. ■ Пожалста, сюда прошу! — расшаркался Костя, освобождая место. Любочка метнула на него такой взгляд, что бригадир даже'* попятился. Любочка, встав у стола и стукнув древком знамени по u/hy, срывающимся голосом обратилась к собранию: — Мы еще возьмем свое! Сдав знамя, она разыскала сидевшую на своем станке, все еще с завязанным глазом Машеньку и, кипя от негодования, сжав кулаки, обрушилась на нее: — Ну, знаешь, Машка... это ж... настоящее предательство! Понавыдумывала им всяких штук... А еще подруга называется! Да без тебя им бы сроду не отвоевать у нас знамени. Любочка остановилась. — А ну? — спокойно спросила Маша. ■*- — У-у, чертова кукла! — и Любочка неожиданно ринулась на Машу, раскрыв объятья. — Любка! Шею отломишь! — совсем как девчонка завизжала Маша, отбиваясь от этого буйного проявления чувств. — Прошу! У меня вешалка прочная, — галантно кланяясь, вы­ ступил Костя. Как же... Дожидайся! — огрызнулась Любочка.