Сибирские огни, 1944, № 4

на вращающийся патрон... Тогда все загрохочет и в куски разле­ тится станок. Насмешливо шуршит, свиваясь в серебристую спираль, струж­ ка. Маша меряет проточенную шейку и с облегчением вздыхает... Потом, чтоб сэкономить проход, она хочет возвратиться и увели­ чить немножко стружку. Поворот ручки суппорта, и резец, вмес­ то того, чтобы отделиться от металла, резко вгрызается в деталь, сразу выхватив глубокий поясок. —-Это называется запороть! — кричит Костя. — Это вам, гражданочка, не ножкой топать на прессе. Маша жмурится. Ей очень стыдно, и она... очень устала. Не- ' уверенность, излишняя напряженность дали себя почувствовать. Промеряя калибром выточенные детали, она к ужасу своему убеждается, что почти половина деталей — брак. Словно чувствуя настроение девушки, к ней подошел мастер. — Не клеится что-то у меня, Иван Федорович. Мастер постоял, посмотрел на робкие, связанные, как бы сщ> тыкающиеся движения машиных рук и, чуть усмехаясь, ответил в тон: — Погоди, заклеится. Вам все сразу подай! А ты полегоньку привыкай, чтоб с закрытыми глазами чуять что, куда. Приметь себе, к примеру: подать суппорт — к двери крутить. — Сено, солома, — рассмеялась Маша. — А главное, не робей, — похлопал Иван Федорович Машу по плечу. Он понимал охватившее Машу уныние и неуверенность. Наведались и подруги со штамповки. — Ну как тут у тебя, Машенька? — спросила Зоя, завистливо следя за растущей стружкой. — Ничего, учусь. — А ты'знаешь, — горячо зашептала гостья, — вчера Костик в клубе всем мальчикам демонстрировал... и как ты ходишь, и как смотришь. А потом мне говорит: кем, говорит, гордитесь? Цыпле­ нок какой-то! Иди лучше к нам. Маша. — Ну что ты, Зойка! А Костя, словно подслушав, вполголоса напевал своим бари­ тоном: Цыпленок дутый, в пимы обутый, Цыпленку хочется точить! • Цыпленок жареный, цыпленок пареный, Цыпленок тоже хочет жить! — Это он про тебя, Маша. — Дурное дело у- не хитрое.