Сибирские огни, 1944, № 4

— Немцами?! — сел на чурку и долго молчал, попыхивая трубкой. ' Д — Беги, внучка, домой — дело к вечеру... Приду завтра на деревню, погляжу. Наташа ушла. Старик долго бродил по елани, заглянул на пчельник, сходил за водой. Долго сидел на чурке у землянки и все думал об одном: война. Не вязалась она с его жизнью. Елань, березки. Лето... Пчелки мед собирают... В колхозе работа идет. Спокойно все так, хорошо... Поднялся с чурки, сердито плюнул и пошел растапливать печь, готовить ужин. С запада пришли тучи, тяжелые', низкие. Заморосил дождь. Противно и нудно заныли ноги. Снял сапоги, походил по земля- ~ ному полу, стало легче. Пробовал лечь — не спалось. Заныла рука. Боль тянулась по жилам. Слышал, как бил дождь по де­ ревьям, по траве. Вспомнилось: ...Хлюпал Дождь дни, недели... Вместе с другими солдатами он сидел в траншеях Пинских болот, не просыхая, не согреваясь. Холодно, тоскливо. Думы всегда о доме. Встал с койки, подошел к печурке, подбросил чурочек. Ласко­ вым теплом наполнилась ^емлянка. Стихала боль... Очнулся, когда уже остыла печь. Лег на койку и забылся в тя­ желом сне. Утром закрыл дверь на внутренний крючок, взял батожок и~ узкой тропкой двинулся к деревне. Дождь перестал. Мокрая тра­ ва кидала горстями брызги, под ногами чмокала раскисшая за ночь земля. На дороге его догнала подвода. — Садись, Савельич! — крикнул возчик и остановил ло­ шадь. — Слыхал? — Потому и шагаю. — Что только будет? — вздохнул возница. — Будет тяжело. А только зря он опять лезет. Тогда не уда­ лось, сейчас и подавно сорвется ему: крепче мы стали. И впервые в душе появилось беспокойство, может быть —■ злоба. — На хлеб наш метит. — Неужто не справимся? — неуверенно спросил возница. — Справимся. Сила его — в технике. Вот что главное. И снова где-то внутри шевельнулось озлобление. — Жить по-настоящему стали, а он жизнь отнять захотел... . Слез с телеги, вошел в дом. Николай, большой, крепкий, с усами, переходящими в мяг­