Сибирские огни, 1944, № 4

мощника. Приказал ему, чтобы нас обеспечили всем, чем следует,, и до утра домой отпустил. Ну, а потом мы и поехали. — И так все лето, Женечка, на сплаве и работали? — Так и работали. И ничего — план хорошо выполнили.Толь­ ко ободрались все и в синяках целое лето ходили — женское те­ ло все же нежное, к бревнам непривычное. Какой-то звенящей жалобой прозвучали ее слова о синяках и о женском нежном теле. — Потом, конечно, освоились и ушибаться меньше стали, а то всё на бревна падали, очень они в воде скользкие. Денка уставилась взглядом перед собой, видимо, вспоминая, как они ходили по скользким бревнам, боязливые, непривычные, как падали и больно ушибались, особенно о суковатые сутунки. Потом рассмеялась. — Ведь мы каждые пять дней оборот делали, приплавим плот, домой наведаемся, а там опять вверх заходим!. А тут у нас что получилось. Поплыли мы о последним плотом, самый бросовый лес подобрали, зачистили, чтоб ничему не пропадать, да на косу и наплыли. Первое-то время лоцманом старик плавал о нами, а потом я привыкла к реке и сама стала водцть илоты. Так наша бригада и .получилась женская. И хорошо так привыкла, я одиннадцать пло­ тов согнала самостоятельно. И все благополучно. А тут ошиблась как-то — с прижиму на повороте не отбилась в реку во-время, л 'Сели мы на косу. А холодно стало, руки зябнут, в воду пряником не заманишь. Пока мы канителились, смеркаться начало. Плот ос­ вободили, а куда поплывешь когда ночь опустилась? И вот небо вызвездилось, и морозить начало, и колючий такой ветер по реке потянул, а с полночи шуга пошла. Как ни легонь­ кая первая шуга была, а натерло ее к плоту порядочно, все кана­ ты греби обмерзли и на плесе появились забереги. С утра давай лед .обламывать, кое-как от берега отбились, — целый день на этом провели, а на середину реки вышли и видим, что плот ото льда стал тяжелым на ходу, никак его не направишь, куда следу­ ет. И ветер по реке гуляет, волны расходились, плеснет аа плот — сейчас же морозом схватит. Тут еще туча надвинулась, снег пова- 'д лил. Из последних сил бьемся, а плот плывет по-своему. И опять наплыли мы па островок, — помните тот, где Леша лес спасал, а мы с вами встречать его ходили? Опять нас заетигнула ночь. И лодка с нами была — уплыть бы на завод можно, а мы подумали — утречком снимемся и поставим плот, где следует. А ночью такая шуга пошла, такая шуга, что ни на лодке и никак переплыть реку невозможно. И плот наш оовсем затерло. Так и сидели около него и плакали четыре дня: