Сибирские огни, 1944, № 4

— Давай, — говорю, — ребята, погоним помаленьку. О,ни пригодились нам. «Язык», оказывается, когда из автомо­ бильчика вываливался, ногу себе ,в ступне вывернул, потому и ко­ вылял. Пришли мы туда, где Егор о Лртемьем оставили его свя­ занного. Лежит, посерел и зубами скрипит, подняли — итти не мо­ жет. Так эта троечка попеременно его и несла. Народ ненадежный, рук им развязывать нельзя, натворят чего-нибудь. Так мы для хромого приспособили, вроде седла, палку на лямочках, наденем на плечи немцу, палка поперек спины лежит, на нее хромого по­ садим, веревочкой привяжем, чтобы не свалился — и прелесть одна! — так до дома и дошли. Хромой-то полковником ока­ зался!..», Дейка вышла и;з кухни, переодевшаяся в -свое любимое цвети­ стое платье. — В этом платье я Лешу на фронт провожала, — сказала она, — случится там увидеть его, передайте — ношу это платье только в дни большой радости. Вот е вами встретились — радость для меня нечайная. Угостить вас хочется, только уж простите, нечем. На столе', как и прежде, появилась белоснежная скатерть и сверкающий латунью самовар, и те же — с зелеными полосками — чайные чашки. Только не было теперь ни душистых калачей, ни тугих, высоких, зажаристых шанег, ни душистых пирогов с на­ лимьей печонкой, ни сметаны, ни масла, ни яичницы-глазуньи с квадратиками ветчины. Был хлеб, простой пайковый хлеб, соленые^ огурцы и рыжики, брусника и молоко. — Не ждала я гостя, — смущенно говорила Девка, — масло, мясо, что в норму получила, все с собой на сплав ваяла..Аппетит там очень большой. — Она'покраснела. — Да если бы вы ноче­ вать остались, я бы Bice равно чего-нибудь достала. Угощайтесь тем, что есть. — А что ж бабушка, где она? — Да тут пошла неподаленку, скоро придет. Я и не заметил, как она вышла. Протягивая руку за чашкой чая, я непроизвольно взглянул на пасы. Проклятое изобретение! Им и дела не было до того, что мы еще не. успели поговорить, маятник ’равнодушно выстукивал свои доли минут и стрелки не­ уклонно двигались по циферблату. И от сознания того, что скоро мне придется встать, натянуть сапоги, надеть еще не просохшую Шинель, затянуться ремнем, оставить недопитую чашку чая и уйти в ночь, в 'слякоть — от сознания этого сразу 'болезненно сжалась грудь и невкусными показались и свежепросольные огурцы, и ры­ жики, и брусника. Денка тоже ощущала это, и разговор у нас не вязался. Мы взглядывали друг на друга и поочередно задумчиво говорили:' - ,