Сибирские огни, 1944, № 4

Послужите, стрельцы, государю на славу... Порадейте, стрельцы, православной Руси... На великое дело вы, друг®, идете: Мангазею береч'ь от немецких людей.. У престольной Москвы Мангазея в почете... Древний Новгород братом доводится ей... Да припасов с собою берите поболе, Да еды не жалейте, а кушайте всласть... Тяжело пробираться на кочах оттоле, Тяжело на далеку заставу поПасть... Приказую за морем ревниво гл-ядети».- И вперяет в стрельцов испытующий взгляд. «Пребывать вам желаю в любви да в совете, Памятуйте, что смерти подобен разлад»... Высоко вознеслись на обрывистых склонах, Мангазею, как зоркие стражи, храня, Именитые кедры в кафтанах зеленых, Осиянные светом туманного дня. II В этот край даже чарт не показывал носа, Неприкаянный край для жилья непригож, На пропащей земле ни жнивья, ни покоса, Ни за что от пурги, от цынги пропадешь. Обитать тут не много найдется охочих, Но, чтоб немец сюда не проник лиходей, Океаном пришли на медлительных кочах Восемнадцать служивых московских людей. Девятнадцатой с коча сошла Аграфена, Молодого стрельца молодая жена, Перед льдистой зарей преклонила колена ■И на юг поглядела б тоскою она. Осмотрелась- цепочка звериного следа, Дикий камень, застывший в могильной тоске, Одинокий, заброшенный чум самоеда — И забилась в рыданьях на белом песке.,. И летел ее плач по пустынной округе. Наплывала с полуночи хладная мгла. Молчаливый Гурьян наклонялся к супруге: — Ты бы, Грунюшка, слезы на прок сберегла Ты не плачь: разрывается сердце на часта, Коли хочешь, обратно тебя отвезу? А не то... перетерпим любые напасти.... И ока поднялась и смахнула слезу.