Сибирские огни, 1944, № 4

И черкесы тут есть, и лукавые ляхи — Побратимы суровых полярных годин. Над рекою шумящие плещут ветрила... В Маигазею приплыли несчетны лтдьй... Будто стая лебяжья крышами закрыла Богатырской реки ледяные струи. На ветрила с тоскою глядят аманаты, Непокорных смутьянов черкесы ведут на правеж,.. Мангазейское торжище вельми богато — Все, что любо, на ярмарке здешней найдешь! Сохатина — бери хоть для царского пира! Медовуха — не встретишь такой на веку! Золотые озера стерляжьего жира Широко разлились по речному песку. f Жемчуга и свинец доставай из-под опуда' И слюду доставай, что сияет насквозь! Тут великое множество разного люда, Почитай, полдержавы сюда собралось. Самоцветные камни горят, не сгорая А собольи меха, как туманы легки, Все щедроты сибирского дивьего ,края Собрала Маигазея на берег студеной реки. Осетры по сажени, ей-богу, не мене! А морошка — что ясные звезды твои! Чернобровый Гурьян торговал Аграфене Рукавицы-голииы и иити-шитьи, / «Ты живи, не тужи, дорогая супруга: Русским людям любые дела по плечу... На подсвета гремит мавгазейска округа... Я за нити-иштьи два алтына плачу!..» В зернь играли стрельцы исступленно и рьяно, Порывался к стрельцам неуемный Гурьян, Аграфена в сердцах обругала Гурьяна: «Аль ослеп ты, беспутный омутьян-гулеван?» Аграфена ногою притопнула яро... ' Зашептала тревожно, на цыпочки встав: «Погляди, незнакомец стоит у амбара?.. Примечаю, глазаст он и вельми лука®. Облечем человече в кафтан' дыроватый. Темен ликом, морщины лежат да челе,.. Мне сдается, Гурьяша, что он соглядатай, Что посеегг он дико на нашей земле?.. На казну соболину стоигг он, глазея... В малой шкурке собольей —1великая мощь...»