Сибирские огни, 1944, № 4

церова соната» была для меня событием, а теперь она мне смешна и кажется бестолковой. Не то я возмужал от поездки, не то с ума сошеЛ — чорт меня знает». Да, Чехов возмужал от поездки. И это прежде всего сказа­ лось в решительном отходе его от толстовства. И рассказ «В ссылке» и повесть «Палата. № 6», написанные под впечатле­ нием поездки, направлены, кроме всего прочего, и против тол­ стовской философии о «непротивлении злу насилием». Еще до поездки, как мы отметили в первой главе настоящей статьи, в творчестве Чехова появляется горестное раздумье над жизнью, веселый и добродушный смех сменяется смехом «сквозь слезы», смехом обличительным, протестующим. После по­ ездки, которая явилась важнейшим этапом в возмужании Чехо­ ва, писатель выступает с произведениями, в которых резкие, <- гневные, обличительные ноты начинают звучать все сильнее и сильнее. Одно за другим появляются в печати такие произведе­ ния, как «Дуэль» (1891 г.), «Палата № 6», «В ссылке» (1892 г.), «Рассказ неизвестного человека» (1893 г.), «Черный монах» (1894'), «Три года», «Ариадна», «Убийство» (1895), «Дом с мезо­ нином», «Моя жизнь» (1896), «Мужики», «Дядя Ваня» (1897), «Человек в футляре», «Случай из практики» (1898), «В овраге» (1900) и т. д. , В этих произведениях Чехов ■рисует широкие, сложные, объективные картины русской жизни. Та же «Палата № 6» яв­ ляется изображением не одной какой-то больницы или тогдаш- - них российских больниц вообще, это картина жизни всей страны тогдашнего времени. «Когда я дочитал вчера вечером этот рас- сказ,.— говорил В. И. Ленин, — мне стало прямо-таки жутко, я не мог оставаться в своей комнате, я встал и вышел. У меня было такое ощущение, точно и я заперт в палате № 6». В рассказе «Человек в футляре» один'из персонажей воскли­ цает: «Нет, больше жить так невозможно!». Это восклицание является подтекстом всех произведений Чехова. Великий писатель всю свою жизнь рисовал отрицательные стороны абсолютистской России, гневно обличал темные силы, угнетавшие Россию, высмеивал пороки, въевшиеся в русскую жизнь. Вместе с тем произведения Чехова проникнуты огромной ■жизнеутверждающей силой, верой в человека, мечтой о свобод­ ной, счастливой жизни. . с у «Великие художники русские, — писал А. Блок, — Пушкин,' Гоголь, Достбевский, Толстой — погружались во мрак, но они же имели силы пребывать и таиться в этом мраке: ибо они-ве­ рили в свет. Они знали свет. Каждый из них, как весь народ, выносивший их под сердцем, скрежетал зубами во мраке, отчая­