Сибирские огни, 1944, № 4

— Иди, •— сказал Линев, — чего тебе с нами! голову класть? Их — несметная юил», мае — едина щепоть. — Гонишь? Не нужен стал? — Ты Же сам'меня в бега сманивал. — Побегать еще усиею. А ты бы! мне дай ружьишко, коль най­ дется лишней. Подстрелить скота, басурйана. Да ну? И тебе охота? — Видишь, босой хожу, а у .них сапоги Козловы с кистями. Хоть сапожонками (разживусь. —•Эх, ты, острожный сиделец, штрафная душа! Нам — слава, тебе —•сапожонки! — Не гневайся, сударик. Босым-то по камням да пескам много не побегаешь! — Помрешь. Убьют. —■Нет, брат, я не таковский, чтобы помереть. Я еще калачей сперва поем вдосталь, китайские сапоги заведу, а уж потом — помирать!. — Хрен о тобой, бери фузею. Две тучи сошлись над горой, как сдвинутые брови. Прогремел по горам конский Топот: идут враги. Сели казаки в завал, осмотре­ ли кремни, продули стволы. Немало их тут полегло, врагов. Трижды они бросались «а завал и трижды поворачивали обратно, падая иа! бе(гу. И коршуны клева­ ли им глаза. Мохнатый ел калачик за калачиком, стрелял неторопко и точно, примостившись рядом о .Лицевым. Но кончился ружейный припас. Вынул Антюха заветную саблю из пожен, поцеловал лезвие. — А я как? — опросил Мохнатый. — Вы на конях, я пеший. — Бери топор, брги за нами. Свистнула в воздухе .заветная сабля. Шайтаны ожили., кусали врагов. Рухнул один враг о глазами узкими, как будто прорублен­ ными долотом. Рухнул другой — с усами отвисшими до плеч. Рух­ нул третий, подходит пора и четвертому. Мохнатый в бою крутился, как бес, его борода (развевалась, он рубил вражьим коням поджилки, а! сам отскакивал в сторону. Анто­ ха ему закричал: — Так, так! Действуй, грехи твои простятся. .Но врагов мйого, казаков — мало. (Свалился тот, чт1о( бережно унимал аитохияу кровь послй наказания в крепости. И Тот с могу­ чими плечами, которых бы хватило на двоих. Н