Сибирские огни, 1944, № 4

мо, было, — он собирался послать со мной в Сибирь свои запи­ ски. — Там они сохранятся... А если я не вернусь — используете. Потом мы не раз встречались в блиндажах переднего края. Он говорил: —•Если перед отъездом не застанешь меня в редакции, на­ борщик отдаст тебе мои записки. Я приготовлю. Я не застал в зеленых фургонах ни его, ни майора Кузнецо­ ва. Капитан ушел на передний край. Может быть, где-нибудь там работал в неведомом «зеленом кабинете». Наборщик сказал, что капитан ничего не оставлял для меня. Не знаю, решил ли он хранить записки у себя или забыл приго­ товить к отправке. Поэта перевели в другую часть и теперь о судьбе его записок ничего неизвестно. Жаль, если их никто не сохранил. 9 Он любил свой «зеленый кабинет», как в детстве любил дре­ мучие леса родной Сибири. В этом «кабинете» он и умер. На лесном участке фронта было затишье. Гвардии капитан Г. А. Доронин сидел на переднем крае в траншее и что-то писал для очередного номера газеты. Неожиданно немцы начали огне­ вой налет. И, буквально, первый снаряд ударился в брустверу траншеи. Осколки пробили поэту грудь, разорвали горло... Он умер по дороге в медсанбат. Что писал поэт в последнюю минуту своей жизни — никто не знает. Возможно, что это была новая глава его стихотворной фронтовой летописи. Умер Саша Сибиряков. Но в «зеленом кабинете» остались его собратья по перу. В нем работают сотни советских журналистов, поэтов и писателей, славят русское оружие, -великий и муже­ ственный советский народ.