Сибирские огни, 1944, № 4

«Саша Сибиряков получил винтовку», «Саша Сибиряков при­ нимает присягу», «Саша Сибиряков в Москве» и т. д. Саша был не только воин, но и поэт. Он часто говорил за ав­ тора и, по слабости своей, вспоминал Ваню Плавкина. Стихи его, как любили говорить в этой части, были «приняты на вооружение». Время от времени поэт печатал стихи-призывы Саши Сибиря- кова. Разобрать, где автор, где герой — было нелегко, и бойцы предали забвению поэта Г. Доронина и приняли в свою среду поэта-воина Cai^iy Сибирякова. О капитане говорили: — Наш Саша Сибиряков... В Сибири, когда часть проходила боевую подготовку, поэт на­ писал стихи — «Кабинет Саши Сибирякова». Мой кабинет, усеянный цветами, Я сердцем полюбил, как отчий дом. Березки серебристые часами Здесь шепчут мне о счастье годубоМ. Склонившись над бумажными листами, Присев на пень, я слышу сердца стук. И смотрит изумленными .глазами На странного пришельца бурундук. | Кивают мне осенние ромашки, Осины листья сыплют мне свои, | Спешат куда-то синие букашки, У ног моих хлопочут муравьи. Я упивался здесь мечтою быстротечной О том, чего пока еще на свете нет. Я здесь писал. И помнить буду вечно Мой солнечный зеленый кабинет. Поэт во-время приучил себя писать стихи под открытым не­ бом, на лесной валежине, на пне, а то и просто на своем коленке. Приехав на фронт, он предпочел работать не в своем «наборном цехе», а в тишине «зеленого кабинета». Правда, тишида здесь была относительной. Случалось, что в «кабинет» поэта врывались свинцовые осы или сыпалась на голову земля, взметнутая бомба­ ми. Да и сам «кабинет» не всегда был солнечным, осенью в него частенько вламывались дожди, зимой — вьюги. В такую пору поэт укрывался под густыми, опущенными к самой земле ветками ста­ рых елей и продолжал вести свою стихотворную летопись. Он лю­ бил этот «зеленый кабинет» больше своих уютных кабинетов ре­ дактора газет в Новосибирске, Камне и Сталинске. Он напоминал ему о детстве, о сибирском севере. А любил он его потому, что писал здесь много и взволнованно.