Сибирские огни, 1944, № 4

Тлела в душе обида на немцев. За что побили плетьми? За исконную честь казачью? За беспорочную службу? «Если эту обиду во-вре)мя не загасить — прогорит душа на­ сквозь, испортится душа. А новую на Никольской ярмарке не ку­ пишь», — думал Антоха'. Но вот поехали на верховья Иртыша, Омская крепость отодви­ нулась, пропала в песчаных тучах. «Хоть совсем пропади, не жалко!» — думал Линев. — А в по­ лб — две воли! Залечу душу честным боем! А казаки вое же говорили: — Не пора ли, сударь-хорунжий, воротиться? Заехали мы на край света. Трехголовая гора держит их на груди своей. Черные рты про­ пастей разинуты, в них торчат, как зубы, острые камни, того и гляди сожрут. Считанный сухарь сегодня поутру разделили на всех. Истомле­ ны казаки, глаза ввалились, бороды всклокочены. Плохо. Нет кру­ гам ни живых людей, ни боя, ни добычи —1один холодный ка­ мень. А Линев держал в голове упорную думу и никак не хотел с ней расстаться. Этой думой гасил он свою обиду' т- Надо найти поселки, запрятанные где-то за ущельем' довести разведку до конца, узнать — не обижены ли русские люди, и выз­ волить их из беды. Джунгары попадались казакам навстречу, го1- ворили со страхом, что войско Поднебесной империи чинит в го­ рах большое кровопролитие. Но как вызволить, если проводника негде! взять, о пути сбились. Про карту этих мест и говорить нечего: еще не родился грамотей, который бы такую карту составил. Легли передохнуть, подложив под головы седла. Приснилась бы Аитюхе невеста, да нет, начинает сниться другое: будто слышится крик, горами повторенный: — Казаки! Эй, казаки! Горный чорт вопит, что ли? Нет, —‘ вроде — не чорт, — на че'ловека похож. Поднялись казаки, увидали Мохнатого. Ну, да, тот самый Мохнатый, что был пущен с цепи из острога, по нему Антоха палил, да промахнулся... Прыгает со скалы на скалу, машет руками и бородой. Под­ бежал, поклонился Линеву в пояс. —• Здравствуй, спаситель! А теперь и я тебе пригожусь, и вам вебм. Вижу, забрели вы не туда, куда надо. А я вас, братцы, вы­ веду, так и быть •— выведу «а тропу, езжайте, братцы, к женкам! — Наши жены — пушки заряжены, — сурово оказал Линев. Мохнатый подмигнул и топотком, топотком: — Слух был: стёгали тебя плетьми. Сладко? Н-у, коли не елад-