Сибирские огни, 1944, № 4

Пришел Антаха в казарму, оказал казакам: — .Немцы пнут по-своему, а мы хотим по-кафтаиному, по- сабельному. —- По-ермакову хотим, верно! — Куда подно: генерал-то заморский хотел меня заставить уз­ ника застрелить, из острога отпущенного. Вот он немецкий устав., не наш закон. — Какой там устав! Псамй заставлял нас узников травить. — Ох, горько, да еишто, •— оказалЛинев. >— До Льдшосо мо­ ря — хозяйство наше. Наши .отцы разведали,саблей крестили эту землю. А кто первый Сибирь зашкал? Мой дед, твой дед. — ПравеДно олово, сударь-хорунжий. — Мы владельцы,! Зряшно ли нам от старых государей честь дадена? — Исконно дадена! Как ясак повезут наши отцы на Москву* так женок по дороге брали, сюда увозили. Хоть девок, хоть за­ мужних —-все едино, право дано. — Моя бабушка с Твери увезена. Моя из-под самой Москвы. — Иван Васильевич Грозный Ермаку панцырь пожаловал... С. той :по:ры и пошло. — А немцы для нас вроде .вшей. Заведется в похода и зудит,. зудит... Наш-то немец Фрауэндорф Ермаково святое знамя ни во что не ставит. Как увидел ёго и говорит: «Ха! Тряпица,, —-говорит, — •пестрая!» И по заду себя похлопал: «Дескать, на штаны годится». Продажная душа! Каким только державам не служил, иска­ на русскую службу затесался. Плюет на все знамена! А в костях сохнет, С лица синеет. От того и лютый такой. От проклятья сохнет — сказал Линев. — Его одна старушка' прокляла. Повстречал я намедни ямщика,, который Сго в Сибирь вез. Сказывал ямщик: — Ехали, метель разыгралась. •Попалась-де, Посередь поля етарушоночка, просит, молит: «Посади, кормилец, на облучок, до деревни подвези, не дай застыть». Ямщик-то было, ос­ тановился, а немец орет: «Пошел, пошел!» Что тут делать! Ямщик коней стегнул, сгля- ,-нулся... Батюшки мои! Старушонка-то была»маленькая, в три дуги согнутая, а тут вдруг выросла до самого неба, .прямо сказать, го­ левой .в небо уперлась, и лохмотья на ней золотом засияли, ну, как на иконе ризы... И прокляла немца зычным голосом н.а всю степь: «Хоть нб помрешь, а жить не будешь»... С той поры трясучка на него и напала... Долго еще говорили казаки. Не знали они, что у дверей, в тем­ ных сенях, трется писарек-толмачок. Он все крутился около казаков*