Сибирские огни, 1941, № 3

наших кочевий, и даже настоящее наше имя похитил он... — Настоящее наше имя?! Постой, Сеим- бет. Разве мы не киргизы?! — А ты слушай меня. И будь терпе­ лив, Важен, к слову певца, гостя и дру­ га. Так нас учит древний обычай степей. И я расскажу тебе все по порядку, как в песне акына. И вот о чем пел нам в ту ночь Джамбул, если рассказать тебе его песню словами, какие запомнил я и ка­ кие найду я на своем языке... И было это давно. Это было в те отдаленные от нас времена, когда степь наша была свободной и вольной, как ветер. И ветер вольный, как степь, беззаботно распевал веселые свои песни и кочевал он в пустынных просторах из края в край, как кочуют под небом перелетные птицы. И никому не по­ корные беркуты и степные орлы гордо па­ рили тогда над травами. И травы были буйны в ту пору, как гривы лихих тулпа- ров. И никем не устрашимые звери вдо­ воль резвились в лесах, не тронутых то­ пором, и в камышах, не выжигаемых че­ ловеком. И лисы рыжие, как закат, сме­ ло мышковали в ковылях, подобных май­ скому кумысу — густых и пахучих. И птицы, не пуганные выстрелом, мирно плавали себе и плодились по голубым и бездонным, как весеннее небо над степью, озерам... И вот однажды— и это тоже было ранней весной — умирал в час за­ ката на берегу великого озера Балхаша человек по имени Колчан Кадыр. И был че­ ловек тот великим батырем наших степей и храбрейшим воином, подобно воспетому акынами всех времен непобедимому Коб- ланды Батыру. И был он смертельно из­ раненный стрелами. И единственный из всех наших предков остался в живых он тогда, после кровопролитной и жаркой бит­ вы с врагами. И несметные полчища этих врагов нахлынули внезапно тогда в наши степи. И подобно грозовым тучам двинулись они на владения нашего народа из како­ го-то отдаленного, немирного и жестокого нравами царства. И подобно страшному джуту опустошали они аулы и истребляли скот и испепеляли степи. И это было ранней весной, в год, которому даже нет названия... И после битвы, которую при­ нял бесстрашный народ наш вблизи ве­ ликого озера, остался в живых один че­ ловек по имени Колчан Кадыр — храб­ рый воин предков нашей степи и неустра­ шимый их предводитель. И семь враже­ ских стрел торчали в могучем теле его. Но умирал оп не столько от тяжких ран, сколько от смертельной жажды. И хотя у пронзенных стрелами ног его вполголоса ворковали в вечерний час голубые бал­ хашские воды, умирающий воин не в си­ лах был протянуть ослабевшей руки к во­ де и смочить горькой влагой ее свои спек­ шиеся от страдания и жажды губы. И на­ прасно пытался взывать он о помощи: ни­ кого не мог потревожить немощный крик его, ибо батыри храброго войска Кадыра все были перебиты, а коварный враг, устрашившись покрытого трупами бранно­ го поля, поспешно покинул непокорную нашу степь и увел за собою и весь скот из степных аулов, и всех престарелых, — кто бессилен был натянуть тетиву у лу­ ка и потому не принял участия в вели­ ком сражении, — и всех малых детей, и девушек всех и всех женщин. И великое запустение воцарилось в степной стране. И знойные, как огонь, и подобные горя­ чим смерчам песчаные ветры подули из- под облаков. И цветущие степи превра­ тились в пустыню. И стали сохнуть и вя­ нуть степные травы и умирать, задыхаясь в огне и в дыму, потерявшие запах цве­ ты. И дикие звери бросились в страхе в бегство. И тучи птиц поднялись над озе­ рами и с криком стали покидать страну запустения, скорби и смерти. И в этот час тень беркутиных крыльев повисла над умирающим и заслонила она от него и не­ бо, и степь, и откочевавшее на закат солнце. И умирающий понял, что час его пробил. И великая печаль затмила обес­ кровленное его лицо. И закрыл он веки, обуглившиеся от скорби. И горько было встречать ему смертный свой час в оди­ ночестве на песке пустынного берега, если на слабый призыв его о помощи не откликались ни люди, ни птицы, ни зве­ ри, и если страшное безмолвие степи, превращенной в пустыню, окружало его... Так умирал наш славный предок. Так уми­ рал предводитель храбрых воинов, бес­ страшно сразившихся с врагами за свой народ и павших на поле битвы в нерав­ ном бою смертию храбрых. Так умирал воспетый в сказаниях и песнях акынов человек по имени Колчан Кадыр. И когда пришел его час, и губы, спекшиеся от жажды, разомкнулись для последнего вздо­ ха и на переносице его выступил холод­ ный предсмертный пот, — услышал он над собой шум птичьих крыльев, и он на­ пряг последнюю волю и открыл глаза. И сердце его зазвенело от радости, потому