Сибирские огни, 1941, № 3

Ламаизм не мог, конечно, воспрепятство­ вать народу слагать песни, эпические поэ­ мы и сказания, но он сумел на много столетий задержать возникновение свет­ ской литературы и особенно светского те­ атра, который грозил отвлечь народ от религиозных мистерий (цамов), разыгры­ ваемых ламами при монастырях в дни больших культовых праздников. Живопись ламы давно уже приспособили к своим нуждам и заставили бурят-монгольских ху­ дожников на долгое время обслуживать только потребности монастырей. Монасты­ ри являлись также очагами письменной бу­ рят-монгольской литературы, а ламы — ее основоположниками и хранителями. Первые зерна светской бурят-монгольской литературы дали ростки лишь на почве, разрыхленной революцией 1905 года, а на­ стоящие побеги поднялись к солнцу после Октябрьокой социалистической революции. Образование в 1923 году Бурят-Монголь­ ской автономной республики способствова­ ло быстрому подъему культуры и искус­ ства. В 1926 году бурят-монгольские писа­ тели, поэты и драматурги уже выпустили на родном языке серию своих произве­ дений. В них подводятся первые итоги успехов республики, воспевается жизнь освобожденного народа, гремят призывы к новым достижениям. В 1932 году .создает­ ся бурят-монгольский национальный театр, сплотивший вокруг себя кадры молодых актеров, драматургов, композиторов. Через восемь лет театр с большим успехом де­ монстрирует в Москве на декаде бурят- монгольского искусства свое юное, но уже окрепшее и вызревшее мастерство. Путям национального театра, росту его кадров и посвящен рецензируемый сбор­ ник. Книга открывается статьей Г. Бельгаева «Искусство бурят-монгольского народа», дающей общее представление об огромном подъеме культуры БМАССР. Статья А. Георгиева «Бурят-монгольский государственный музыкалыно-драматический театр» рассказывает историю театра, Эго, собственно, живо составленный, но весьма поверхностный отчет, излагающий отдель­ ные факты и не задумывающийся над их объяснением и анализом. Не так-то просто возник этот театр и не по такому уже гладкому и ровному пути пришел он к своим успехам. Театр имел предисторию, полную упорных исканий, смелых взлетов и тяжелых срывов. В те времена находилось немало «умников», которые ратовали за всемерное использо­ вание культового ламаистского искусства в новом ... революционном духе, советовали прививать народному театральному искус­ ству навыки ламаистских религиозных пред­ ставлений, рекомендовали «сделать все бо­ гатство искусства дацанов (монастырей) до ­ стоянием широких масс». М. Эдель в статье «Актеры Бурят-Мон- голии» знакомит читателя с основополож­ никами и, так сказать, классиками нацио­ нального т еатр а—.Бомбе Цыденжаповым и Намкилом Балдаяо (народными артистами БМАССР) и молодыми его талантами: Нор­ мой Гармаевой, Надеждой Петровой и др. Жаль, что автор не коснулся в своей статье стиля игры этих мастеров и огра­ ничился только кратким изложением био­ графических данных. Статья И. Болдогоева «Драматурги Бу- рят-Монголии» пытается дать анализ бурят- монгольской драматургии, знакомит чита­ теля с творчеством драматургов и содер­ жанием некоторых пьес. Но не похоже, что автор имеет солидную осведомленность в о’бласти истории бурятской драматургии. Он утверждает, например, что пьеса «Барье­ ры», которой, по его мнению, открыл свою работу национальный театр, — «пер­ вое драматическое произведение в истории бурят-монгольского искусства». Националь­ ный театр организован в 1932 году. А из­ вестно ли автору, что Ч.~ Базарон еще в 1912 году, т. е. на целых 20 лет раньше, написал пьесу [«Картежники», у которой куда больше оснований считаться «первым драматическим .произведением»? Известно ли автору, что Бурятский ученый комитет, основанный во времена создания БМАССР, среди изданных им книг выпустил нема­ ло пьес? Если бы автор прочел к .тому же статью академика Поппе, «Проблемы бурят- монгольского литературоведения», опубли­ кованную в («Записках Института Востоко­ ведения», он, к своему вящему удивлению, узнал бы, что многие бурятские писатели создавали драматические произведения за ­ долго до 1932 года. Очень странное впечатление производит статья художественного руководителя ор­ кестра народных инструментов Исидора Рыка «Народные музыкальные 'инструмен­ ты Бурят-Монголии». Она пестрит ошибка­ ми, граничащими порой с полной музыкаль­ ной неграмотностью. Рык уверяет, что чан- зы — инструмент монгольско-китайского происхождения. На самом деле родиной этого инструмента является только Китай, где, сначала под именем ояньтао, а затем — сяньцзы или саньсяня (трехструнки), он и з ­ вестен с незапамятных времен, а первые достоверные сведения о нем восходят ко II веку до н. э. Далее Рык фантазирует о том, что резонатор чанзы обтягивается кожей гремучей змеи. Гремучие змеи во­ дятся, как известно, только в Америке и ни китайцы, ни монголы, при всей своей любви к музыке, не стали бы импортиро­ вать столь необычный продукт. Они пре­ восходно обходились собственными сред­ ствами и употребляли для покрышки резо­ натора кожу удава или китайской змеи «хуэй». «Лимба, —>•пишет Рык, — духовой инструмент, форма и звуки которого на­ поминают флейту». Почему тц^ая неуве­ ренность? Лимба ;не напоминает флейту,, а сама флейта несложной конструкции. Звукоряд старой лимбы, вопреки утверж­ дению Рыка, не диатонического, а почти хроматического типа. Все дело в том, кто играет на этом инструменте. Опытный ис­ полнитель, пользуясь различными спосо­ бами аппликатуры (размещение пальцев на голосовых отверстиях) и «передувания», мо­ жет извлечь из примитивной лимбы нема­ лое число звуков. Б'ИшЬсур не напоминает гобой, а является гобоем, причем самый крупным по размерам представителем семьи